на осколки, как разбитое камнем зеркало.
Один – в Йордена. Тот в прыжке отсек палеску голову.
Второй – в Дражена. Тот кувырком поднырнул под горло твари и пронзил его насквозь.
Третий – в Фанника. Тот направил лук в ближайшего к Йордену демона и двумя выстрелами вышиб глаза.
Последний рывок! Кураж придал сил, отчего открылось второе дыхание. Мышцы гудели, когда клинок со свистом разорвал воздух, и голова последнего палеска повисла на лоскуте кожи.
Азарт отхлынул, оставив его в немом оцепенении. Микаш все слышал и видел, но ни говорить, ни шевелиться, ни даже думать не мог.
– Победили! – возликовал Дражен, потрясая клинком в воздухе. Зеленый призрак быстро развеялся за ненадобностью. – Славная битва!
– Да-а-а, не хуже, чем с гыргалицами. – Йорден подошел к другу. – У тебя кровь.
Дражен отер поцарапанную щеку.
– О, боевой шрам! Девчонки их обожают.
Фанник слез с кручи и присоединился к ним.
– Что, отсиделся в безопасности? А, трус несчастный? – смеясь, Дражен встряхнул его за плечо.
– Уж поумнее вас. Мне, знаете ли, жить хочется! – фыркнул Фанник.
– Дворняга, а ты что? – Йорден обернулся к Микашу.
Оцепенение резко отпустило его. Промолчав, дворняга укрылся за валуном. Из носа текла кровь, окрашивая подбородок и капая на грязную рубашку. Перед глазами все кружилось и трепыхалось, то отдаляясь, то приближаясь. Голову будто сдавило тисками, а зрение сузилось до тонкой полоски.
Его стошнило.
– Надорвался? – некстати воспылал участием Йорден, подкрадываясь со спины. – Свой предел даже необученные желторотики чувствуют!
– Я в порядке, – просипел Микаш.
– Тогда иди челюсти вырезай. Никто за тебя работу не сделает.
Правильно. За работой всегда становится легче.
Под мечом хрустели кости, рвалась плоть, черная кровь пачкала руки по самые локти, но Микаш держался – за взмахи верного клинка, за монотонное скольжение лезвия охотничьего ножа. Челюсти нехотя покидали головы палесков. Первая пара, вторая… последняя. Он сложил их в мешок, умылся из фляги и позвал остальных.
До подножья Выспы он дотащился с трудом. Колени дрожали, стопы цеплялись за камни, зрение то угасало, то возвращалось мутным оконцем. Внизу паслись лошади. Длинноногие и ухоженные скакуны – для высокородных, косматая низкорослая кобыла – для Микаша. Он наскоро взобрался в седло и обмяк. Кобыла покорно затрусила за остальными лошадьми.
Его ноги практически волочились по земле, а от неровного хода хорошо трясло. Боль вспыхивала то в бедре, то в плече, то прихватывала голову. Неужто он и вправду надорвался? А если не восполнится резерв, то не будет силы. Какая это мука – видеть Горний мир демонов, но быть не в силах бороться. Интересно, как быстро высокородные поймут, что Микаш теперь бесполезен, и вышвырнут его на улицу? Может быть, лучше уйти самому? Все равно обещания лорда Тедеску были пусты, и рыцарства Микашу не видать как собственных