утра снова в путь.
Что делаешь ты вечерами?
Я уже не верю, что ты где-то действительно есть.................., скучаю по твоему смеху и сиянию глаз
Целую, люблю тебя.
"I LOVE YOU" – IT'S WORDS ONLY FOR THE DARK TIME…FOR ANOTHER TIME IT'S NOT TRUE
LET'S BELIEVE ME.)
Я в любви с тобой, Моя Катя, – ответил он.
«Я люблю тебя»– эти слова только для темноты. Для другого времени это неправильно, поверь мне.
А что же говорят днем?
грустно. Но ты мне и днем говорил, а теперь будешь только ночью?
На этом, печальном для меня письме, отпуск и закончился. И летела я в самолете, улыбаясь и ожидая горячую встречу.
Милый ждал в аэропорту. Он всегда делал все не так, как обычные люди. Он не шел навстречу с букетом цветов и не улыбался, и обнимал при этом. Нет. Он стоял в сторонке и наблюдал мои метания, и лишь потом позвонил и сказал «ну, посмотри налево». Даже небритый, м-да.
Поехали ужинать в итальянский ресторан в Квинсе. У меня было одно желание упасть спать, а он уплетал за обе щеки. Потом поехали к нему, решили, зачем везти вещи в Бруклин, все равно я практически живу с ним. Он рассказывал, что звонил сестрам в Германию и они настоятельно зовут его в гости. Лева сказал, что приедет со мной.
–Ну уж нет, -ответила средняя сестра, – нам никакие твои дамы не нужны, не собираемся тебя делить ни с кем.
Он говорил это с легкой улыбкой, похоже не думая, как это ранит меня. Хотя вряд ли, он должен был это понимать, и его улыбка была защитной реакцией, я думаю. Еще он сказал, что хотел познакомить меня с дочерью, на что та ответила:
– Ну папа, как ты ее к нам приведешь, что мы скажем девочкам (внучкам 10 и 12 лет) ведь к нам их бабушка приходит.
Странная позиция. Девочки уже большие, и должны понимать, что дедушка живет отдельно уже двадцать лет и имеет право на собственную личную жизнь. Сердце мое сжалось, неужели впереди меня ждут серьезные проблемы?
В один из дней, я положила ему на стол 400 долларов, за долг, что он присылал мне. Лева аж взвился: – Вот поэтому у нас ничего и не получается. Забери.
– Что не получается и почему? Мне это непонятно, и это хуже всего.
Лева много говорил о чувствах, мне это не нравилось, ну может просто соскучился, раньше сам не любил пустые разговоры. Говорил, что его никто никогда так не любил и если сложить вместе всех его любовниц и еще умножить на сто, то и то не получится одна Катя. Высокая оценка. Однако это не мешало ему вспоминать ту же Марину частенько.
Он предлагал составить резюме и поискать работу для меня в его районе. Я согласилась, но шагов никаких не предпринимала. Он так страстно горел, надолго ли этого огня хватит, а я потеряю хорошую работу и коллектив, что я буду делать тогда? Я могу надеяться лишь на саму себя. Говорил, что неподалеку есть медицинский офис с русскоговорящим врачом и нужно туда сходить насчет работы. Нужно бы, отвечала, но не шла. Страшно терять, то, что имеешь. Его семья меня не принимает, и все выходные он там, то у дочери, то у сына.
Он все также часто упоминал слово «шизофрения», и меня это очень беспокоило. Порой мне казалось, что он тоже не совсем нормален.
Дни, когда я ночевала дома были редки, обычно это