Девушка могла явиться на бал и в сопровождении отца, который представлял ее своим знакомым. А ему представлялись кавалеры, желающие танцевать с его дочерью. Как правило, хозяин или хозяйка дома просили знакомых кавалеров приглашать на танцы дам, вынужденных, чаще всего из-за внешней непривлекательности, сидеть в сторонке. В любом случае, не полагалось внешне проявлять душевного страдания, разочарования или даже плохого настроения. На балу должно было приятно улыбаться и непринужденно поддерживать светский разговор. Каж- дый из высшего света знал эти «законы» и соблюдал их.
Получается, что обычный бал служит примером морали и нравственности общества, а я, как ярый ненавистник этих двух понятий, просто не хотел все это соблюдать.
– Здравствуйте. Мы рады вас видеть на нашем скромном мероприятии. Максим, познакомьте нас с этим молодым человеком, – заговорила дама в желтом платье, на вид ей около 40 лет, но наверняка она старше.
Она выглядела очень сдержанно, а вот девушка краснела от моего взгляда. Только что она проиграла, подумал я и непроизвольно улыбнулся.
– Здравствуйте, Виктория Алексеевна. Мы не могли не приехать к вам. Это… – не успел он договорить, как я заговорил и вставил свое:
– Пожалуй, я сам. Меня зовут Александр Чернов, – я взял женщину за руку и поцеловал ее – все в лучших традициях.
Максим не придал моему поступку значения, он привык к моим выходкам.
– А кто эта милая барышня? – я взглядом показал на Наталью и проделал с ее рукой то же самое. Рука ее была холодная, она явно ощутила жар моих губ. Я чувствовал ее волнение.
– Это моя дочь, Наталья. Она у меня просто душенька, – девушка засмущалась еще больше.
Наталья и вправду очень красивая. Ее красное платье подчеркивает ее прекрасную талию. Глаза ее непорочны, она невинная и чиста, но все в ней говорит о том, что она бунтарка по натуре и все ее нутро живет в вечной войне с чужими мнениями, пересекающимися с ее позицией относительно всего.
– Александр Чернов? Мы многое слышали о вас, – она улыбнулась.
Мимо нас прошла дама, и я резко почувствовал аромат мускуса, ванили и амбры, этот аромат схватил меня под руку и перенес в мои воспоминания, мои болезненные воспоминания, терзающие душу. И вот ведь вздор! Я не мог вспомнить эти воспоминания, но мне становилось не по себе. К счастью, я не показал этого и, не совсем помня, что сказала Виктория Алексеевна пару секунд назад, я ответил, надеясь угадать:
– Верьте каждому слову, – нелепая пауза, и я добавил: – Будем знакомы!
Я уже не смотрел на наших собеседников, а даже повернулся вполоборота, пытаясь глазами найти ту даму и вновь почувствовать этот аромат, который причинял мне унизительную боль. Но я только терялся в догадках, кто это мог быть и что за неощутимая боль терзала мое сознание.
– Вы так уверены, что слухи о вас положительны? – девушка не могла долго молчать и съязвила.
Я посмотрел на нее, и она тут же опустила глаза в пол.
– Напротив,