мы сидели за обедом в каком-то маленьком кафе по дороге в Тенгбоче.
Зачем она ему, если в Антимире всё равно нет любви? Я никогда даже не задумывался, существует ли она на свете, но точно узнав, что её нет, даже не расстроился. Я не испытывал совершенно никаких чувств: ни в моральном плане, ни в физическом. Я не ощущал ни тяжести снаряжения, ни голода, ни холода, ни сытости, ни усталости, ни печали, ни радости – ничего. Может, так действовал дар? Гнетущая пустота, которую не могли заполнить даже величественные красоты гор, разлилась внутри.
Мы игнорировали всех гидов, шерпов-носильщиков и охранников, назойливо предлагавших свои услуги. Не только из-за стеснения в материальных средствах, но в большей степени оттого, что нам не нужны были лишние глаза и уши. Хотя, о том, что кто-нибудь из них сможет сболтнуть про нас лишнее, я не беспокоился. Я знал, что этот человек даже не успеет этого сделать: Владислав устранит его раньше, чем он откроет рот.
Мы заночевали в маленьком отеле. И за ночь я не сомкнул глаз. Мне с Майнью достался номер с потрясающим видом на Гималаи, который я, конечно же, не смог оценить в сложившейся ситуации. На рассвете алмазные пики гор заалели в лучах восходящего солнца. Камень объяло пламя, будто слизывавшее с поверхности белый сахарный лёд. Дойдя до кромки лесов, оно погасло, а горы снова засияли снегами. Совсем рассвело.
Мы позавтракали классической яичницей с беконом – единственным блюдом на завтрак, которое готовили в том отеле, и отправились дальше в Намче-Базар.
За завтраком никто не обронил ни слова. Аида, до того развлекавшая нас разговорами, не выспалась. Но она не смела сказать слова против колдуну, всегда отвечая будто заученными фразами: «хорошо, дорогой», «конечно, милый» и т. д. Я заметил, как однажды скривилось лицо Майнью, когда он услышал подобную фразу, но не придал этому значения.
Служитель был поразительно спокоен. И я не мог понять, почему. Не сразу, но мы заметили за собой слежку. То были, без сомнения, какие-то его подкупные агенты, выжидающие удобного случая, чтобы напасть. Я насчитал троих: неприятного мрачного типа со шрамом на верхней губе, японца с длинными волосами и громилу, больше похожего на тюремщика, чем на бандита.
– Считали меня дураком? – Торжествующе произнёс Майнью. – Их будет становиться всё больше и больше. Если вы и доберётесь до вершины, то в весьма потрёпанном состоянии.
Владислав пнул его под столом.
– Ты не сможешь нам помешать, мы всё равно исполним задуманное. Имей в виду, если хоть один из них дёрнется, ты знаешь, какие будут последствия.
Тогда я не понимал, что колдун имел в виду. Эта фраза значила, что если головорезы служителя попытаются нам помешать, чародей, не раздумывая, убьёт Аиду. Да, знай я тогда всё то, что знаю теперь, возможно у этой истории был бы иной исход. Майнью хоть и страшила смерть девушки, но, даже лишившись значительной части своих сил, при этом он бы всё равно не остался бессильным, но навсегда потерял осколок своей сущности. В таком