размахивая им, вскидывая руки и ноги и распевая что-то себе в помощь. Сережа стоял и смотрел. Лида на минутку перестала плясать и сказала:
– Надька врет, что ее в балет отдают.
Поплясала еще и сказала:
– На балерин учат в Москве и в Ленинграде.
И, заметив в Сережиных глазах восхищение, великодушно предложила:
– Чего ж ты? Учись давай, ну? Смотри на меня и делай, что я делаю.
Он стал делать, но без шарфа не получалось. Она велела ему петь, но и это не помогло. Он попросил:
– Дай мне шарфик.
Но она сказала:
– Ишь какой!
И не дала. В это время подъехала машина «газик» и остановилась у Сережиных ворот. Из машины вышла женщина-шофер, а из калитки тетя Паша. Женщина-шофер сказала:
– Принимайте, Дмитрий Корнеевич прислал.
В машине был чемодан и стопки книг, перевязанные веревками. И еще что-то толстое серое, скатанное в трубку, – оно развернулось, это оказалась шинель. Тетя Паша и шофер стали носить все это в дом. Мама выглянула из окошка и скрылась. Шофер сказала:
– Извините – вот и все приданое.
Тетя Паша ответила грустным голосом:
– Уж пальтишко мог бы купить.
– Купит, – пообещала шофер. – Все впереди. И вот передайте письмецо.
Она отдала письмо и уехала. Сережа побежал домой, крича:
– Мама! Мама! Коростелев нам прислал свою шинель!
(Дмитрий Корнеевич Коростелев ходил к ним в гости. Он дарил Сереже игрушки и один раз зимой катал его на саночках. Шинель у него без погон, осталась с войны. Сказать «Дмитрий Корнеевич» трудно, Сережа звал его: Коростелев.)
Шинель уже висела на вешалке, а мама читала письмо. Она ответила не сразу, а когда дочитала до самого конца.
– Я знаю, Сереженька. Коростелев теперь будет жить с нами. Он будет твой папа.
И она стала читать то же самое письмо – наверно, с одного раза не запомнила, что там написано.
Под словом «папа» Сереже представлялось что-то чужое, невиданное. А Коростелев – их старый знакомый, тетя Паша и Лукьяныч зовут его Митя – что это маме вдруг вздумалось? Сережа спросил:
– А почему?
– Слушай, – сказала мама, – ты дашь прочесть письмо или ты не дашь?
Так она ему и не ответила. У нее оказалось много разных дел. Она развязала книги и поставила на полку. И каждую книгу обтирала тряпкой. Потом переставила штучки на комоде перед зеркалом. Потом пошла во двор и нарвала цветов и поставила в вазочку. Потом для чего-то ей понадобилось мыть пол, хотя он был чистый. А потом стала печь пирог. Тетя Паша ее учила, как делать тесто. И Сереже дали теста и варенья, и он тоже испек пирог, маленький.
Когда пришел Коростелев, Сережа уже забыл о своих недоумениях и сказал ему:
– Коростелев! Посмотри, я испек пирог!
Коростелев наклонился к нему и несколько раз поцеловал, – Сережа подумал: «Это он потому так долго целуется, что он теперь мой папа».
Коростелев распаковал свой чемодан, достал оттуда мамину карточку в рамке, взял гвоздь