людей она увидела отца Василия. Немного успокоившись, Арина оглянулась и поняла, что от страха долго и бестолково кружила по всему кладбищу. «А ведь там стена была почти разрушена», – вспомнила Арина. «И я вполне могла перелезть через нее».
Обогнув церковь, Арина вышла на аллею и направилась к выходу. Не оборачиваясь, она доковыляла до обочины проспекта Мира, свернула направо, проделала несколько шагов и тут только поняла, что сломала каблук, изодрала шаль и полушубок. Руки ее сжимали завернутый в пакет, «подарок» Луки. «Может, лучше не открывать и выбросить, пока не поздно», – подумала Арина. Но с женским любопытством бороться бесполезно и, поддавшись искушению, Арина открыла пакет.
– Ой! – слабо вскрикнула она, увидев, что в пакете лежат 200-граммовая бутылка коньяка и спелое красное яблоко.
– Милый, милый Лука, ты просто провидец, – прошептала Арина и припала к бутылочке. Упс! И шмякнулось пустое стекло об асфальт. Хрясть! И надкусила Арина яблочко, и прожевала, и проглотила по кусочкам. И поплыл мир перед глазами девушки в драном полушубке, и далеким показался ей сгинувший в вечность день.
«Побежать бы сейчас босой по снегу», – размечталась Арина и стала стягивать с себя осиротевшие без каблуков сапоги, но вдруг прозрела и остановилась. Тупо глянув в воздух, она выпрямилась, оправилась и похромала вперед к дому. Пятницкое кладбище, невнятный дворник Лука и таинственный риелтор Алексей вместе со своим усопшим двойником казались ей прокрученной кинолентой, которая сделав свое дело, свернулась черной змейкой в круглую бобину и затихла.
Хром, Хром, хром, стучали шажки Арины.
И исчез в наступившей ночи проспект Мира, пробежали мокрые асфальтовые дорожки, завернулись в темные дворы, и вот стоит Арина перед дверью в свой подъезд. Стоит и воровато озирается, словно во тьме притаился кто-то. Нет. Почудилось. Прошло. И вот она уже поднимается по лестнице на третий этаж. Голова болит, коленки ноют, ноги заплетаются на ровном месте и не хотят идти.
Крытую кожей персиковую дверь Арина встретила, как еще одну подругу. Ведь через какой-то момент она скроет ее от докучливых глаз мира видимого и невидимого.
И снова «хлоп»! Персиковая дверь закрылась.
И стоит Арина в гостиной своей новой квартиры.
– Ух! – вырвался у Арины вздох облегчения, и, совершенно размякшая, она села прямо на пол. «Больше никто не потревожит меня», – подумала Арина. «Амалия обрела покой, а этот Алексей вовсе не Алексей, а какой-то…» Она не успела договорить последнее слово и вырубилась.
Но недолго отдыхала Арина. Резкий хлопок соседней двери разбудил ее. Часы пробили один раз, возвестив о глубокой ночи.
«Значит, я несколько часов кружила по кладбищу!» – подумала Арина, с трудом поднялась и похромала в ванную. Раздевшись, она с омерзением бросила в угол изодранные лохмотья и мельком глянула на свое отражение. Арина даже отшатнулась: волосы были всклокочены, царапина рассекала бледную щеку, а тело ныло. Вдобавок на бедре переливался всеми цветами радуги огромный синяк.
– Да, Арина Павловна, –