Пашка, это правда. Мы ехали на Икшу в электричке. Народа полно. Машинист резко затормозил. С полок вниз полетели вещи. Мне на темечко упала банка со сгущёнкой из открытого чужого рюкзака. Пришлось выходить на ближайшей станции и мчаться в травмпункт. Скобки поставили. Десять дней я провела в больничной палате. Проверяли, сильное у меня сотрясение или нет. Сказали, хорошо, что жива осталась. Я не так давно оправилась от неожиданного шока, а ты теперь мне повторный удар наносишь в темечко… Слушаю вас, товарищ Львов.
– Я – внук твоего деда Михаила Юрьевича Купцова – Купчика, – Павел произнёс каждое слово медленно с ударением на гласные. Наверное, в Екатеринбурге такой особый говор. Правда она этот говор только что заметила.
– Интересно, интересно… Драматично даже. Я уже успела о подвенечном платье помечтать, а тут: «трубка пятнадцать, прицел сто двадцать, бац, бац и… мимо»
– Анечка, ты непревзойдённая шутница, но я говорю серьёзные вещи.
– Пашенька, я скрываю своё недоумение за покровом юмора, чтобы не зареветь в три ручья, как царевна-Несмеяна.
– Ты умеешь реветь?
– Ещё как. Ниагарский водопад отдыхает. Ладно, перейдём к деду, вернее к делу. Итак, мы с тобой – внуки одного человека.
– Да. Дед Миша жил в посёлке Икша, работал электриком на шестом шлюзе. Там он познакомился с моей бабушкой Риммой. Она в драмкружке играла. Это было в 1938 году. Дед её очаровал, обещал жениться. Она поверила… А потом выяснилось, что он женат и у него двое маленьких детей. Бабушка родила сына и уехала в Полесье. Дед прислал ей телеграмму незадолго до начала войны. Сказал, что его семья погибла во время крушения поезда. Он сломлен, раздавлен, не знает, как жить дальше. Бабушка позвала его к себе. Но приехать он смог только после войны в 1946 году. Устроился на целлюлозно-бумажный комбинат главным энергетиком. Через два года его перевели в Ленинградскую область главным энергетиком на ТЭС. Оттуда в город Кондопогу, где он уже занимал инженерную должность. Бабушка с детьми Виктором, Аделаидой и Надеждой всегда были рядом.
– Я в каком-то кошмарном сне, Пашка. Дед даже имена детям такие же дал, как и у бабушки Веры.
– В память о прошлой семье… Дед долго не мог с утратой смириться, всё думал, что его дети и жена Вера где-то рядом. В апреле 1950 года с него наконец-то судимость сняли, и он помчался на Икшу.
Ходил по улицам, вспоминал прошлое. В клуб зашел, где их драмкружок был. Знакомых встретил, разговорились. Они удивились, почему дед про Веру и деток не спрашивает, словно боится чего-то.
– Погибла семья моя в 1941 году в катастрофе, – ответил дед.
– Бог с тобой, Купчик. Все живы, здоровы. Вера работает в Хлебниково на склейке катеров. Дети учатся. Они частенько сюда к сестре Ляле приезжают. Лялю-то помнишь?
– Да. Ты не врёшь ли, что живы мои дети и Вера?
– Зачем мне врать. Вон, Вера идёт с электрички. Сам посмотри…
Они бросились друг другу в объятия, плакали от счастья.
– Заживём, заживём, Мишенька. Ненаглядный,