Настасья Астровская

Две луны


Скачать книгу

в недрах фонда. Снегин когда-то помогал ей подготовиться к поступлению в институт. На секунду появляется мысль: может, она была на моем месте? – и тут же захлебывается жарким удовольствием.

      Мы не спали всю ночь, и вот теперь шагаем по пустой рассветной набережной. Он читает мне стихи. Подумать только – их авторов он застал живыми…

      Он ведет меня на прогулку в некрополь. Дарит цветы. Я смеюсь:

      – Надеюсь, ты их не прямо здесь собрал?

      Он пристально смотрит на меня.

      – Юмор – это не твое. Лучше ничего не говори.

      И я больше не говорю. Почти никогда.

      Я молчу, искренне веря, что так проявляю к нему уважение, упуская один момент: он ко мне уважения не проявляет никак и никогда. Я молчу, унижаюсь, сжимаюсь в комок под его взглядом, жалко скулю…

      Сколько времени я считала, что это такая любовь?

      Я стояла рядом со Шварцем, опустив голову. Мне хотелось ударить себя по лицу, но вместо этого я приложила ладонь к переносице.

      Я ненавидела себя со всей возможной силой: за то, как искала Снегина во всех безмолвных местах – в музеях, в библиотеках, на набережных, в некрополе, – и за то, как отказывалась это осознавать.

      Зачем он мне нужен? Низачем. Я с ним жить не буду никогда, в постель с ним не лягу, даже на порог не пущу. Но почему-то мне важно знать, что он существует. Искусствовед, юрист, мошенник, сектант, сумасшедший… Он не привиделся мне, он есть. Мне нужно подтверждение этому.

      Шварц хотел мне что-то сказать, но я боялась, что он снова попадет в точку, поэтому сделала шаг в сторону: не время сейчас, я занята.

      Он понял. Он прекрасно все понимает, даже не знаю, должно ли так быть…

      Я посмотрела на стопку книг. Начала перебирать.

      «Сто лет одиночества».

      «Воскресение».

      На третьей я издала нервный смешок.

      Анна Снегина.

      Чтоб тебя!

      Помню, как все смеялись, когда я выходила замуж:

      – Ну, хоть не за Каренина!

      Оказалось, вообще ничего смешного…

      Пульс перепрыгнул с обычных семидесяти на три тысячи.

      Снегин. Подлец. Для меня оставил. Все это…

      Я схватила книгу, открыла там, где лежала закладка, прочитала с выражением подчеркнутое:

      – Луна хохотала, как клоун.

      И в сердце хоть прежнего нет,

      По-странному был я полон

      Наплывом шестнадцати лет.

      Расстались мы с ней на рассвете

      С загадкой движений и глаз…

      Есть что-то прекрасное в лете,

      А с летом прекрасное в нас.

      Разозлившись, я швырнула книжку на пол, и тут же мне стало ее жалко, и стыдно перед нею.

      Она же не виновата.

      Я потянулась за книгой, Шварц потянулся за книгой. Мы подняли ее вместе, положили на стол. Постояли молча, пытаясь хоть что-нибудь понять.

      – Он все делает специально, такой у него характер, такое мышление. Он оставил это для меня, а может, и для тебя, он знал, что мы придем, у него слишком богатый жизненный