добро? – тонко улыбнулся Штирлиц, приторно-участливо заглядывая мне в глаза.
В отличие от него здоровяки смотрели с какой-то просто зоологической ненавистью.
– Ничего я не ломал, – угрюмо пробурчал я, с трудом перебарывая желание зарядить Штирлицу с правой в челюсть.
– Ложь не к лицу пионеру! – патетически закричал Штирлиц, вскидывая руку в салюте.
Не выдержав, я рванулся к нему, но амбалы были наготове и, защищая шефа, перехватили мой порыв, скрутив, хотя и не без труда (одному я крепко зарядил в глаз).
– За такое и в юмористической газете «Ротозей» можно прописать, – Штирлиц вытер клетчатым платком со щеки мой плевок и озабоченно покачал головой. – Да что там «Ротозей». За такое недостойное поведение на совете отряда могут и галстук снять.
– Да пошел ты со своей пионерией!!! – сорвался я. – Я увольняюсь к чертям!!!
– Не выйдет, – Штирлиц спрятал платок в карман шортов. – От нас так просто не уходят.
– Вход рубль, выход – два, – подтвердил один из громил, затягивая на моих вывернутых за спину руках пластиковые наручники.
– Я бы его придушил бы нафиг! – злобно сказал второй, тот, которому досталось в глаз. – Подкулачника проклятого!
– Нельзя, Коля, – вздохнул Штирлиц, – нельзя без суда. Мы же советские пионеры, пример детям всего мира, а не какие-нибудь хунвейбины.
– И не чайнканшисты, – угодливо поддакнул второй громила.
– Верно, Петя. Правильно линию партии понимаешь, – одобрил Штирлиц. – Буду рекомендовать тебя в звеньевые.
– Вы тут все больные на голову, – выкрикнул я. – Вас же лечить надо!
– Смотри, а то самого вылечат, – Коля больно ткнул меня в ребра.
– Электричеством, – поддержал Петя, блеснув знанием классики и широкой белозубой улыбкой, и, сделав шаг мне за спину, почти нежно ударил меня по левой почке.
Я раздраженно лягнулся, угодив Пете по голени. Петя огорченно зашипел и врезал мне уже от души. Я едва не закричал от боли, кипятком обжегшей почку.
– Сильно не бейте, – нахмурился Штирлиц. – Нам его еще тестировать. Вот после теста от души оттянитесь.
– Я из него имена всей подпольной контрреволюционной террористической организации выбью, – Коля потряс у меня перед лицом увесистым кулаком с татуировкой «Коля» на костяшках.
– А я имена всех фашистов-сообщников, – мечтательно сказал Петя и отвесил мне не сильный, но обидный пендель.
– Не дергайся, контрик, – Коля толкнул меня в плечо, – успеешь еще в петле наплясаться.
Я видел по глазам безопасников, что они вовсе не шутили, а поддались всеобщему безумию, занесенному в коллектив Барином. Что же делать?
– Волоките его на тест, – будто отвечая на мой незаданный вопрос, распорядился Штирлиц.
Пока меня тащили в кабинет психолога, меня просто трясло от бессильной злобы. Будь