но мало-помалу он утончился, а потом и вовсе пропал. Если и был там пожар, то его успешно потушили.
Карикос кричал, приказывал продолжать приступ, взбираться прямо на земляной вал, но полсотни тервигов с копьями и топорами, выглядывавшие из-за него скорее с любопытством, чем с яростью, весьма наглядно давали понять, что ничего у ромеев с этим тоже не выйдет. Декархи и стратиоты с опущенными головами стояли вокруг иларха и ничего не делали. Геласий указал Карикосу на небо: еще чуть-чуть, и начнет смеркаться. Пронизывающий холодный ветер дул, казалось, со всех сторон, и ночевать здесь, под открытым небом, было совершенно невозможно.
Кое-как десяток раненых и трех убитых поместили на копья-носилки и тронулись в свой лагерь, каждую минуту ожидая конного нападения сзади. Этот обратный путь в темноте занял вдвое больше времени, и, оттого что на них так никто и не напал, неудача ощущалась еще сильней и бесславней. Чудо, что еще относительно мало блуждали и домой вернулись уже с рассветом.
Весь день все отсыпались и приходили в себя. Вечером иларх потребовал Дарника к себе:
– Ты вчера насмехался над нашей илархией. Уверен был, что у нас ничего не получится. Почему? Говори!..
– Потому что внутри у них все, что может гореть, надежно укрыто толстым слоем земли.
– А ты знаешь, как взять их зимник?
– Знаю, – просто произнес князь.
– Ну?!
– Только сначала скажи, что будет дальше?
– Это уж не твоя забота.
– Я думаю, мужчин вы перебьете, красивых женщин возьмете в наложницы, а детей, стариков и беременных женщин выгоните среди зимы в степь.
Присутствующие ромеи тяжело молчали.
– А ты что предлагаешь? – гневно вскинулся Карикос.
– Я пойду в их зимник и приведу вам женщин и зимнюю одежду.
– Как? Вот так просто? – опередил иларха Геласий.
– А может, ты хочешь просто перебежать на их сторону? – вставил свое слово и навклир.
– Ваши лучники и пращники убили двоих или троих из них. Они могут принять переговорщика, а перебежчика привяжут к хвосту дикой лошади.
– Ладно, ступай! – произнес иларх, и Дарника увели.
6
Утром в ромейскую землянку явился Геласий и сообщил, что разрешение на переговоры Дарника с тервигами получено.
– Теперь надо сводить меня в мыльню и вернуть мне мою одежду, – поставил свои условия князь.
– Может, тебе и твое оружие вернуть? – скривился старший декарх.
– Это тоже обязательно. Или вы привыкли на важные переговоры рабов в рубище посылать? – Рыбья Кровь был сама невозмутимость.
Помощник ушел, и князь даже подумал: а не перегнул ли он палку? Но нет. Вскоре явился оруженосец Карикоса и отвел Дарника в мыльню. От словенских бань она отличалась отсутствием пара – просто закрытая камора с печью и ушатом горячей воды. Оруженосец специально указал,