Я всё равно не уйду. И не отдам вам моих друзей. Хотите убить их. – Элеон сделала паузу, не в силах произнести слова, затем – вздох и уже тогда продолжила: – Убейте сначала меня.
Старуха недовольно взглянула на девочку.
– Хорошо, – проговорила ведьма. Элеон вздрогнула. – Сегодня на ужин у меня грибной суп вместо человеченки.
Старуха начала мыть и чистить грибы. Элеон стояла возле стола, изредка глядела на Филиппа и Юджина в клетке.
– Ты или иди, или помоги мне, – сказала колдунья.
Элеон подскочила к старухе и тоже стала нарезать грибы. Когда похлебка была готова, ведьма со словами «чем больше едят, тем толще» дала пищу пленникам. Элеон раздобыла светильник, зажгла и поставила на стол.
Старуха ела не торопясь. Элеон украдкой глядела на нее. Не такая уж и страшная. В деревне девочки была одна старуха. Никогда никого не ела, не била, даже не ругала, но как посмотрит – так мурашки по телу. Здесь другое. Просто старая женщина, неухоженная, забытая, но серые глаза совсем мертвые. Неужели вот она еще недавно пыталась убить Элеон? Откуда в старухе столько агрессии? Разве ж могут в этой опустошенной душе оставаться хоть какие-то чувства? А если старушка – настоящее зло, почему пощадила Элеон? Или здесь что-то другое?
– Зачем вы меня отпустили? – спросила девочка.
Ведьма посмотрела на нее. Ни капли страха в глазах ребенка не было, Элеон и не злилась почему-то. Просто желала знать правду.
– Я… – Старуха хотела ответить, но воспоминания ускользали от нее. В тот момент Элеон стало жалко бабушку. – Была… Я обещала кое-кому, если встречу тебя… В общем, чтобы ты была в порядке.
– Обещали кому? – напряглась Элеон.
– Видно, тому, кому ты была дорога.
Дорога? Родители знали старуху? На мгновение лицо Элеон озарилось. В ее сердце всегда жила эта удивительная надежда. Мечта о том, что родители ужасно любили Элеон, но потеряли из-за каких-то сложных обстоятельств, а теперь ищут свою дочь, плачут и молятся господу о воссоединении со своим ребенком.
Элеон говорили, что ее папа с мамой умерли при землетрясении. Но погибшие не были родителями девочки! Она просто знала это. Она помнила день, когда ей сообщили ту печальную новость и показали тела… Но Элеон видела этих людей впервые! Она не испытывала к ним никаких чувств и не понимала, зачем ее обманывают. Разве это не доказательство того, что родители живы? По крайней мере, Элеон надеялась, что живы, и так жалела, что не знает своей истории. И почему малыши всё забывают?
Хотя в тайне Элеон боялась правды. Вдруг все ее надежды – просто отрицание очевидного? Ведь то, что она не признала в погибшей паре маму и папу, не означает, что они не были ими. А еще больше Элеон боялась, что родители действительно живы, но они… Увидели эти гадкие крылья и просто испугались, бросили дочь. Девочка ведь помнила, как кто-то оставил ее, сказал: «Скоро ты найдешь свою семью». Но даже такая страшная правда не помешала бы Элеон любить их – тех, кого она даже не знает.
Но а если