есть преимущество – она умеет проникать в чужие сны. Славка впервые подтёрла стыд в октябре на турслёте, правда, после соревнований ни разу не видела Стаса и не знала, получилось ли окончательно сломать хребет его повторяющемуся сну. В любом случае нужно пробовать, а не сидеть сложа руки.
Славка долго подступалась к снам Людмилы Георгиевны, почти два месяца она кроила их направо и налево, безжалостно вырезала персонажей и добавляла новых. Победить не удалось, разве что немного успокоить. Страхи подчинялись ей, она лепила кошмариков так же легко, как пластилиновых монстров, вытягивала нити и сплетала кружево снов, а что делать с виной не знала, даже не могла её нащупать в слоях подсознания. Вина скрывалась. Как говорила Зофья: плотно сплеталась с личностью, потому и не вынималась без последствий.
К концу января она хотела оставить свою затею и продолжить еженощно подчищать сны, чтобы мама Луки хотя бы высыпалась, но, увидев очередной горящий рояль, плеснула на него морской водой, окатив при этом и саму Людмилу Георгиевну. Рояль зашипел и покрылся волдырями, словно обгоревшая кожа, завоняло палёными перьями, сразу же стихла надрывная трагичная музыка. А утром Людмила Георгиевна проснулась обновлённая и непривычно говорливая. Лука сразу заметил в маме изменения, но приписал заслуги психологу. Славка ничего не сказала, затаилась и решила понаблюдать. Пока не верила, что у неё получилось утихомирить клокочущее чувство вины. Слишком это было просто, возможно, позже проклюнутся последствия, нужно быть начеку.
Лука перестал сторониться Славки и раскладывать кресло. Теперь они, не скрываясь, ложились в одну постель, но никогда не забывали про шпингалет. Днём они практически не виделись, учились в разных институтах и оба подрабатывали, а в конце февраля Славка нашла себе ещё одно занятие. Оказалось, кошмариков можно лепить не только из пластилина и не только кошмариков. Теперь она приходила домой поздно вечером и не всегда приставала к Луке, часто засыпала уставшая, просто обняв его и уткнувшись носом в огненную макушку.
Новое занятие появилось случайно, не без помощи Макса. Обычно Славка звонила ему на выходных, но чаще это делал он. Раз в неделю на экране высвечивалось имя «Тахго», и она сразу же брала трубку. Макс как-то быстро приучил к тому, что он её старший брат и приглядывает за ней на расстоянии. Он словно играл новую интересную роль, непривычную и важную. Ему нравилось советоваться с ней и немножко поучать. А ей нравилось ходить в его сны. Яркие, перламутровые, словно крылья бабочки, не всегда пристойные, но наполненные сочными эмоциями и всегда необычные даже без её вмешательства.
Славка вышла из института, с удивлением поняла, что скоро весна. Февральские окна распахнулись во всю ширь, впустив в город солнце и искрящуюся синеву неба. Пахло не просто свежестью, а новорождённой зеленью. Лука обещал, что ещё вернутся морозы, март часто был холоднее, чем декабрь, но Славка уже дышала весной.
Завибрировал телефон, она нащупала его, догадываясь, что услышит Макса, и не ошиблась.
– Привет, Бурая Лягушка. Что, у вас там солнце