Э. В. Экк

От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания о службе. 1868–1918


Скачать книгу

на плац и, увидав Леопольда, приказал его не трогать, накрыть попоной и оставить в покое.

      На другой день на церковном параде,[73] который Нарвский полк всегда отбывал в конном строю, по окончании молебна полк перестроился в полковую эскадронную колону справа, раздалась команда «к церемониальному маршу» и заиграли трубачи. Леопольд начал метаться, пытаясь встать. Ему помогли. Леопольд стоял до тех пор, пока весь полк не прошел мимо него, затем упал и уже больше не вставал.

      Каким авторитетом и уважением пользовался Стемпель среди людей, лучше всего может показать следующий случай. Весной 1891 года был убит вахмистр 1-го эскадрона Шкуратский. Следствие показало, что Шкуратский убит людьми эскадрона. Обвинение пало на двух рядовых и эскадронного писаря унтер-офицера Чекунова.

      Командующий войсками приказал их судить по законам военного времени. Суд продолжался три дня и приговорил всех троих к лишению всех прав состояния и смертной казни через расстрел.

      Когда подсудимым было предоставлено последнее слово, один из них, молодой солдат Насонов, поклонившись суду в пояс, проговорил:

      – Благодарю суд за приговор, но вновь заявляю, что я не виновен.

      Приговоренные тотчас же были отведены в общую тюрьму. Часов в семь вечера начальник тюрьмы прислал барону Стемпелю уведомление, что приговоренный Насонов очень просит видеть командира полка. Стемпель тотчас же отправился к нему. Начальник тюрьмы объявил, что он не может допустить одного командира к приговоренному, которому терять нечего и который может решиться на все. Но Стемпель ответил, что между солдатом и его командиром не может быть постороннего, вошел один в камеру, запер дверь и сказал:

      – Здравствуй, Насонов.

      Насонов ответил:

      – Здравия желаю, Ваше Высокоблагородие, – бросился перед ним на колени и проговорил: – Спасибо что пришли, я не хотел сознаться перед судом, но вам, своему командиру скажу как на духу, это я убил Шкуратского, ударив его безменом по голове, но я не вор, и часы его лежат на чердаке за балкой, прикажите их взять. Убил за то, что он меня крепко побил. Простите вы меня.

      Дальше Стемпель ничего не рассказал, но, зная его сердечность, я уверен, что он простил Насонова.

      С какой заботой относился генерал-адъютант Гурко к обучению и боевому воспитанию войск, и в особенности кавалерии, лучше всего было видно на двухсторонних маневрах всех трех родов войск и на кавалерийских маневрах.

      Выезжая одновременно с первыми сторожевыми разъездами, он ничего не упускал из виду и по окончании маневра тут же на месте делал подробный разбор, начиная с оценки разведки, затем плана действий сторон, и, переходя к каждому отдельному эпизоду, в заключение указывал на каждую мелочь до уставных ошибок включительно. Говорил образно. Говоря о невольных или случайных ошибках, всегда старался смягчить, объяснить их; строго выговаривал лишь за ошибки, происшедшие от небрежности или от поверхностного отношения к делу; резок бывал только с теми, кого не уважал.

      Многие из