в резерв.
Бриенское сражение[269] было все совершено в виду нашем, но мы в нем не участвовали, а после оного сделали опять несколько маршей назад;[270] потом вновь стали подаваться вперед и дошли до Арсис-сюр-Об,[271] где опять сражение происходило перед нашими глазами, в равнине, на самом берегу реки, к которой наша армия упиралась правым флангом. Когда же сражение кончилось, мы опять отступили один небольшой переход назад; потом вдруг повернули к Парижу и пошли к нему, не останавливаясь более.
17 марта башни парижские показались пред нами. 18-го происходило известное сражение под его стенами,[272] а 19 марта 1814 г. союзные войска вступили в Париж во всем параде.[273]
Часть VIII***1814–1815
Вступление в Париж 19 марта 1814 г. – Коленкур и депутаты. – Представление «Весталки» в Большой Опере. – Пребывание в Париже. – Въезд графа д’Артуа и Людовика XVIII. – Театры. – Молебствие на площади Согласия. – Отпуск. – Возвращение в Россию. – Женитьба.
Находясь в резерве при роте графа Аракчеева, я пожелал быть свидетелем первого момента главного торжества России, и рано поутру я, одевшись в форму, выехал верхом в Бонди, где была квартира государя. Я туда приехал в ту самую минуту, когда подъезжали кареты депутатов, присланных к государю с приветствием от города. Карет было семь или восемь, и в каждой сидело по два сановника; все они, как мне показалось, были в черных фраках, но имели шарфы через плечо. Они остановились, не доезжая дома, где жил государь, и вошли сперва в другой дом, ближайший к нему, но в скорости с непокрытыми головами пошли ко дворцу. Покои государя были в глубине двора, довольно обширного и отделявшегося от улицы сквозной решеткой. У ворот и у подъезда стояли часовые, а внутри двора – караул. Когда депутаты были допущены к государю, примчался на серой лошади, в шитом мундире какой-то генерал в сопровождении двух казаков, двух французских трубачей и двух ливрейных лакеев. Мы, стоявшие здесь зрителями, с любопытством начали расспрашивать друг друга: кто это? И нам кто-то из генералов сказал, что это герцог Коленкур.[274] Подъехав к воротам, он соскочил с лошади, вошел один во двор, снял шляпу и скорыми шагами пошел ко дворцу. Но на подъезде часовые скрестили ружья, загородили ему вход, и Коленур стал расхаживать взад и вперед подле крыльца. Немного погодя вышел князь Волконский и вступил с ним в довольно продолжительный разговор. Пока они разговаривали, Коленкур все стоял без шляпы. Депутаты вышли из дворца и мерными шагами отправились прямо к каретам своим. Заметно было, что они все были взволнованны, а некоторые из них платками утирали слезы. Князь Волконский вошел во дворец, тогда Коленкур остановился внизу у крыльца, против двери, и все внимание его обратилось на выход из дворца. Государь появился. Коленкур униженно, почти до земли, преклонил голову. Подойдя к нему, государь с видимым умилением приготовился его слушать, но потом вдруг быстро повернулся назад и опять вошел во дворец. Видимо было, что Коленкур этого не ожидал и едва мог придти в себя; потом, порывисто