Так что вначале бы ее увидеть, а уж потом решать…
– Постой-постой, о какой зазнобе идет речь? – Агап вдруг проявил и в данном вопросе завидную информированность: – О той самой ведьме из русской миссии, с которой ты еще в Вищине начал весьма рискованные заигрывания?
– Нет, та ведьма мне лишь письмо помогала писать да рассказывала, как там у них в Великой Скифии живется. А мою суженую тоже Зареславой зовут, но живет она в одном из русских княжеств.
– Когда ты только успел? – вырвалось недовольно-удивленное из уст Гирчина.
Вроде и простенький вопрос, но Василий Райкалин внутренне напрягся еще больше, стал быстро трезветь, хотя ничем это не выдал. Наоборот, изобразил этакого блаженного недоумка, коими становятся все влюбленные мужчины.
– Чего тут успевать? Сердцу не прикажешь! Еще вчера любишь всех, а сегодня – только одну, единственную и самую желанную.
– Неужто настолько пригожа, что лучше наших девиц? – Знахарь подмигнул и мотнул головой в сторону своих пациенток. – А если эти не приглянулись, так мы тебе еще краше найдем, а?
Но на дальнейшие его уговоры рыцарь лишь упорно мотал головой и отказывался рассказывать о своей возлюбленной. И все пытался мысленно сложить в единое целое такие разные понятия, как трое суток странного сна, знания о ведьме, конкретные колдовские умения сидящего перед ним власнеча и своя личная безопасность.
Припомнились объяснения волхва Гонты о том, что в ауре повторно переродившегося человека видны особые мерцания и концентрические круги. Именно по ним опытный, грамотный маг может определить истинную сущность человека. Круги эти видны недолго, неделю, максимум две, потом рассеиваются, но не мог ли Гирчин, в бытность уголовником Кучей, нечто этакое рассмотреть в сущности рыцаря? Если у него достаточно для этого сил и умений, вполне возможна его крайняя заинтересованность в таком человеке.
Тот же Гонта поверил вроде, что Василий попал в тело Шестопера из прошлого трехсотлетней давности. Вроде ничего ценного предок в таком случае не может предоставить по своим знаниям, и то старец ухватился за перерожденного, стараясь не упускать его из поля зрения.
А если другой «великий» власнеч заподозрит, что в тело рыцаря вселился человек из будущего? Причем очень далеко отстоящего будущего? Тогда сразу становятся понятны щедрые и грандиозные предложения. Что ни вложи в такого человека, все окупится. Да и вообще, под одного такого уникума можно новый, какой угодно по направлению орден основать.
Или… Или попытаться заставить работать на себя силой. Может, уже пытался?
Именно это, а точнее, трехсуточный сон перечеркивал всю искренность и дружелюбие Агапа, нивелировал доверительность возможного сотрудничества. Не будь этого, скорее всего Василий согласился бы и принял такую феноменальную должность, как магистр новых вооружений в ордене Справедливости. Да и не факт, что от такой должности он в своем сознании уже