который обещал перегнать ее через город до сыскного.
Юноши отошли совсем недалеко от баронского особняка, когда Лес буркнул, скривив рот на сторону:
– Нас преследуют.
Илай еле заметно, как ему показалось, кивнул и перешел на неслышный голос:
«Сколько их? Вооружены?»
«Возможно, – туманно отозвался брат, лукаво щуря яшмовые глаза. – По крайней мере, рогатками, пфррр-крр».
За ними слежка, а этот балбес веселится! Но тут Илай и сам заслышал их: пять пар ног, легкий шаг, быстрые перебежки, шушуканье, грохоток камней по карманам.
«Дети! – догадался он и тут же добавил: – И чего им надо?»
«Вот и спросим».
Лес развернулся, уперев руки в бока. Фундук тоже остановился и махнул пушистым хвостом; кисточки на его ушах раздраженно дрогнули.
– Ну подходите, если смелые! – гаркнул брат на всю тихую улочку.
Спустя несколько мгновений они показались – кто из-за дерева, кто из-за угла, а кто просунул физиономию между прутьев чугунной решетки… Чумазые, как нечистики или другая городская погань, что шныряет по темным углам, худые и пухлощекие, лохматые и стриженные под корень – пятеро мальчишек лет семи-восьми. Приближаться они побоялись.
– Чего за нами шныряете? – строго спросил Илай.
Те не ответили, только глаза забегали, неизменно возвращаясь к Фундуку.
– Кошкана никогда не видели? – сообразил Лестер. – Так смотрите, можно и поближе.
«Зачем они тебе?» – спросил его Илай.
«Тебе же нужны были свидетели?»
«Взрослые, взрослые свидетели!»
Тем временем мальчишки бочком подобрались на расстояние вытянутой руки.
– Кошканов мы видали, – смачно шмыгнув носом, заявил самый задиристый на вид мальчишка, – но те все худые были, кудлатые какие-то. А этот… красииивый.
Фундук лестью не проникся, только фыркнул и принялся намывать морду.
– А вы так прямо все подряд примечаете?
– Ну, примечаем, – небрежно отозвался мальчуган, не отрывая от ездового зверя влюбленного взгляда. – Вам-то что?
Илай взял дальнейшие переговоры на себя. Кому, как не ему, уметь обращаться с людьми соответственно их положению? Надо только быть построже, и дело в шляпе!
– А то, что мы из сыска стольного города Вотра. Этого города, понимаешь? – нахмурился он для важности. – Мы ищем тех, кто намедни застал пожар вон в том большом доме. – Илай указал в сторону особняка. – Видели вы что-нибудь?
– Может, и видели, а может, и нет. Что нам за это будет?
Илай растерялся, и это его разозлило. Этот сорванец еще торговаться будет!
– Если сам не скажешь, я прочту твои мысли, – пригрозил он, указывая себе на глаза.
Поначалу жизни в монастыре он и сам боялся, что кто-нибудь из наставников проберется ему в голову, а потому старался вести себя хорошо, даже мысли дурной не допускать. Пока не узнал, что это невозможно.
Лес, ухмыльнувшись, привалился к ограде, хрустя невесть откуда взявшимся новым яблоком,