мне свой напиток. Они пьют вино, только не игристое, как у нас, а ароматное и насыщенное, как нагретые солнцем ягоды, раздавленные на сырой почве. Вкусно! Разумеется, если меня спросят, то оно мне решительно не по душе!
Я осушаю металлический кубок и со стуком ставлю на стол – черный, словно обсидиан, только шершавый и с неровностями, как у дерева. К тому же обсидиан ядовит для воронов.
– Эй, Коннор! – Феб зовет парня со смуглой кожей и темными глазами, который несет напитки к соседнему столику. – Тволо фион и бай марсо.
Коннор кивает. Мои пальцы на кружке сжимаются. В голове на повторе проносится: «Твило фай аг бай марсо». Ни одного знакомого слова. Впрочем, мои познания отцовского языка ограничиваются десятком слов от силы.
– С каких пор ты говоришь на вороньем?
– Со вчерашних пор. Коннор дает мне уроки. – Феб провожает взглядом бармена… или же владельца бара? Интересно, хоть кто-то здесь хоть чем-то владеет или же все принадлежит Лору?
– Зачем?
– Подумал, будет вежливо изучить язык приютившего нас народа.
Сибилла наклоняется к моему уху.
– Плюс Фебс пытается приставать к другим.
Я удивленно взираю на друга.
– А как же Меркуцио?
Тот проводит рукой по волосам.
– При чем тут он?
– Он тебе нравился.
– Ну а тебе нравился Данте. – Феб вновь поворачивается ко мне. – И посмотри, чем все закончилось.
Я поджимаю губы на мгновение.
– Вот только Меркуцио не записал тебя во враги народа.
– Вороны не враги, милая. – Сибилла берет меня за руку и мягко сжимает пальцы.
Я отнимаю руку и кладу обратно на колени. Как она может так говорить? Они держат меня в неволе.
– Хорошо, что ты наконец увидела истинное лицо Данте, – говорит Джиана, а Энтони внимательно следит за моей реакцией.
Не желая ни думать о Данте, ни обрывать нашу отжившую свой век дружбу, я меняю тему.
– Так чем еще вы все занимались, помимо того, что обратились в вороницизм?
– Вороницизм? – хихикает Риччио.
– Отдыхали, гуляли, знакомились с людьми. – Джиа берет ломтик сыра с деревянного блюда, заполненного кусочками фруктов и поджаренными овощами. – Общаться непросто, поскольку многие вороны не говорят по-лючински. Хотя те, кто говорит, помогают с переводом.
Я замечаю, как через таверну, подобно змее, плавно скользит девушка с черными, как смоль, косами, и глазами еще чернее, затем останавливается у нашего столика. Улыбается. Не то чтобы я ждала, что она начнет рычать или каркать… ладно, немного ожидала.
– Джиа, а́ло!
Джиана поднимает взгляд на новенькую. От меня не ускользает, как ее серые глаза блестят серебром.
– Привет, Ифе!
– Есть свободное место?
– Конечно! – Джиана подвигается.
– А ты, верно, Фэллон? Очень приятно тебя познакомить.
– «С тобой познакомиться», – поправляет Феб.
– Ох, тау! С тобой познакомиться… – Слова раскручиваются с совершенно неправильными