легкости, а боль исчезла напрочь. В зубах у него уже не было Аннушки, а перед ним стояли Мария и девушка. Они замахали ему руками и закричали: «Спасибо, Отшельник!» Девушка засмеялась так весело и так игриво, будто колокольчики разлились по всему белому свету. И пес понял, что он встретил уже взрослую Аннушку, и ему стало очень-очень хорошо и спокойно как никогда. А потом он вдруг увидел себя маленьким пушистым комочком, бегущим за своей большой мамой, которую он не помнил, а вот сейчас вдруг вернулся в свое щенячье детство и вспомнил. Вокруг были высокие ароматные травы, кусты, цветы, но главным запахом, запахом любви, защищенности и покоя был запах мамы. Летали мотыльки и пчелы – все это было большим и красивым, как это бывает в детстве. Отшельник, как маленький медвежонок, поспешал за мамой, а она оборачивалась и дожидалась его. Потом он ткнулся носом в сосок и стал сосать материнское молоко, которое было самым вкусным напитком в мире.
Собачье сердце, исполнив свой последний долг, остановилось. Солнце почти село за горизонт. В траве громко застрекотали цикады. Из ближайшего леса потянулся грустный крик кукушки. А в небе парил орел и нарезал круги над двумя белыми точками посередине лесной поляны: безжизненной собакой и девочкой, завернутой в ткань.
Глава 8. Колокольчик Святой Руси
Волчица выла на луну уже целую неделю. Тоска разрывала ее. Она металась по лесу и оплакивала своих волчат. Волк сидел неподалеку и наблюдал за страданиями своей подруги. Несколько дней назад их постигло горе: все трое их волчат погибли. Волк тоже переживал, но сдерживал свои чувства. Волчата были такими хорошенькими, они уже начали слышать, видеть и впервые покинули свое логово. Они играли возле большого дупла, в котором их родители устроили им приют из листьев и травы. В тот день отец-волк ушел далеко за добычей, а мать отлучилась всего на час, в надежде поискать что-нибудь съестное в округе. Когда мать вернулась, ее клубочки-волчата лежали на траве и не дышали.
Волчица стала выть еще громче, так, что волк не вытерпел и недовольно зарычал. Волчица притихла, поднялась на четыре лапы и, опустив морду, поплелась к дереву, обнюхивая в который раз траву в желании узнать тайну гибели своих детенышей, но никаких посторонних запахов не было. Она легла возле дупла и закрыла глаза. Волк подошел поближе и лизнул подругу, как бы успокаивая ее. Она недовольно зарычала на него и отвернулась. У нее нестерпимо болели грудные железы, в которых скопилось много молока. Это еще больше усугубляло ее горе.
Ей не хотелось залезать в логово, где все напоминало о потерянных малышах. Там еще витал их запах, и она уже думала о том, что нужно уйти отсюда и найти другое логово.
Вскоре они задремали. Была глубокая ночь. Потянул ветерок. Потом сильнее. И вдруг с порывом ветра донеслись незнакомые звуки. Оба волка навострили уши и поднялись, превратившись во внимание. Что это? Может быть, показалось? И вот снова донесся чей-то плач. Волчица потихоньку двинулась на звук, волк последовал за ней. Они вышли на большую лесную поляну,