чести, с точки зрения не реальной, но придуманной необходимости…, с точки зрения выверенной, и закрепившейся в воображении, полиграмме этики поведения…, трактовать в угоду надуманной моральной обоснованности, в угоду укоренившейся выгоде разума, его набранного морально-этического контента…, в ущерб собственным парадигмам инстинктивного права поступать в соответствии собственным индивидуальным логарифмам…, собственным индивидуальным природным мотивам…, – что может быть глупее?!
Но именно такое поведение, считается самым разумным, и совершенным…, самым дальновидным, и самым возвышенным, из вех поведенческих лекал нашего социума.
Да, ты имеешь право выбирать для себя политес, из предлагаемых…, но ты не можешь создавать свой. Ибо, всякое противоречие здесь, всегда будет трактоваться, как ошибочное…, и отвергаться, не взирая на скрытую, или даже явную пользу для тебя, как индивидуума.
Трактовка – правит нашим сознанием, на всех фронтах жизни. Здесь нет иных пенатов для истинности, кроме воображаемых.
Я жил, и становился в этом политесе, как всякий человек своего времени. И все навязываемые моим временем, и моим пространством, лекала поведения, и оценки, проникая в мою кровь, делали своё дело. Но мой врождённый иммунитет, борясь с этими вливаниями, превращал всё моё существо – в поле битвы…, и «герольды, и флаги кланового сознания, и самосознания», в вперемешку с «трупами» общих для всех, ценностей, падая десятками наземь, прорастали новыми, небывалыми «культурами» …, с лепестков которых, каплями росы, стекал всё тот же яд, провоцирующий в моём сердце, выделение противоядия.
Ограниченность моего «желудка», в переваривании внешнего «блюда», с лихвой окупалось усвоением «блюда внутреннего» …, создаваемого на собственной «кухне разумения». И вполне естественно, я всё больше стал предпочитать «собственную кухню». Так становится личность…, так зарождается, и расцветает индивидуальность…, так появляется настоящая свобода, – свобода индивидуального сердца, – сердца закалённого в боях, на полях внешнего, и внутреннего противостояния.
4
Быть рабом легко. Растворится в политесе социума, принять все его выложенные, и закреплённые ряды оценки, и самооценки…, превратится в колёсико общечеловеческого механизма…, стать ещё одним «эукариотом человеческого организма», и провозглашать в унисон ценность величия общества, ценность его «возвышенных идей, и целей», – что может быть проще, что может быть приятнее для рабского сердца?
Но сердце война, мятежное сердце революционера, не терпит, даже намёка на рабское житие, в каком бы контексте это житие, не представлялось. Идея индивидуальности, – противоречит всякому клановому сознанию.
Вы скажете, что это гордыня…, что это она затуманивает твоё сознание, и не позволяет увидеть, и почувствовать пользу «кланового сознания» …, его величия, и его неоспоримых возможностей, и преимуществ.
На что, я отвечу: Тот, кто готов променять свою гордость, своё