Вторая причина – алкоголь и неправильный образ жизни.
Надя прошивает взглядом комнату в поисках компромата. Надя все знает и везде успевает. Надя – секретарь Бога на земле.
– Может, чаю, Надежда?
– Давай. Только не забудь – две ложки сахара. Не понимаю, как можно пить чай без сахара.
Они переходят в кухню. Надя бесцеремонно заглядывает в холодильник и в мусорное ведро, а Антонина Васильевна делает вид, словно этого не замечает. Все идет по сценарию.
– А что у тебя нового? – спрашивает Антонина Васильевна, заливая кипятком заварку в чайнике.
– Да так, организовываю понемногу социальную жизнь.
– Социальную жизнь?
– Представь себе. Дискотека. В пятницу. Ты обязательно должна прийти.
Антонина Васильевна смеется.
– Надежда! Что ты придумала?! Какая дискотека?!
– Да ты мне еще благодарна будешь! – Надя обиженно надувает крошечные выцветшие губки. – Три месяца место выбивала! И вот – живая музыка, мужчин и женщин поровну, мужчин даже больше…
– Мужчины же все поумирали…
– Антонина, не ехидничай! Все знакомые просто в восторге. Даша Мечникова специально себе новый наряд купила. Бабы готовятся по полной программе. Завивки, омолаживающие маски для лица…
– Ты сдурела, Надежда.
– Тю на тебя! Чего это я сдурела?! Ты думаешь, если шестьдесят лет – так надо сложить на груди руки и дожидаться смерти?! А здесь – реальная возможность найти себе на старость мужичка.
Антонина Васильевна от волнения даже вскакивает со стула.
– Да на кой черт он мне сдался, у меня что, крыша поехала?! Всю жизнь сама обходилась.
– Не кричи, Антонина, – Надя складывает ладони, словно собираясь молиться. – Я вот что тебе скажу. В старости мужчина даже больше нужен, чем в молодости. В молодости чих-пых, сама туда-сюда – и хорошо. А к старости хочется, чтоб кто-нибудь рядом был. Не мне тебе это говорить. Сама знаешь. Непонятно только, чего выкобениваешься.
– Пей чай, Надежда, а то остынет.
Некоторое время они молча пьют чай. Две черные вороны сидят на проводах за окном. Антонине Васильевне хорошо видны их мордочки с клювами.
Вдруг Надя, как гусыня, вытягивает шею, к чему-то прислушиваясь.
– Антонина, – гневно вопрошает она. – Как ты это терпишь?! Музыка так гремит, что аж люстра трясется!
Антонина Васильевна осторожно ставит чашку на блюдце.
– Я бы на твоем месте вызвала милицию!
– Я вызывала, – спокойно отвечает Антонина Васильевна. – Не помогает.
– Боже, что за молодежь пошла! Слушай, хочешь, я пойду туда и такое им устрою, что больше никогда музыки не захочется!
– Не надо, Надежда, я сама с этим разберусь.
– Всегда ты была такая, – Надя снова складывает, как в молитве, руки. – Слишком интеллигентная, чтобы себя защитить.
Надя в последний раз оббегает квартиру, что-то фиксирует в своей маленькой голове, причмокивая, и отправляется дальше на поиски новых сплетен и смертей.
– Смотри,