возникло странное чувство – словно за ней кто-то следил.
Несколько шагов. Лестница. Мысли.
Она зашла в ванную комнату для попечителей и, заперев дверь на защёлку, открыла кран. Зашумела холодная вода.
За окном прокричал ворон.
Гертруда решалась. Мысли взвывали. Они словно приказывали. Заставляли её. Глубокий вдох и… чей-то шёпот. Или шум воды.
Что-то не так.
Гертруда будто возвращалась. Она была одновременно и здесь, и где-то далеко. И только сейчас заметила: по ванной комнате летали… белоснежные перья и пух. Чувствовался медовый аромат. Позади раздался треск. Душа ушла в пятки. Настоятельница?
На старом ванном столике – возле грязного мыла и расчёски с седыми волосами – дымился маленький свиток. Он был раскрыт (пахло горевшей бумагой). Несколько шагов. Волнение. И Гертруда прочитала:
Ещё не время.
Никакой подписи.
Бешено колотилось сердце. За дверью скулил пёс Дьякон.
То ли от шума воды, то ли от завывания ветра за окном, но Гертруде снова показалось: шёпот.
Выключила воду. Тишина. Но странное чувство: кто-то прислушивается.
Здесь нельзя оставаться.
Гертруда спрятала свиток в карман и тут же выбежала из ванной комнаты. В ту ночь она так и не совершила задуманное.
Дни тянулись один за другим.
Мистер Агнус «Гнусный» Гробб удвоил количество наказаний, всё чаще кричал на воспитанников монастыря. А те – друг на друга.
Окружающий монастырь высокий забор успел зарасти терновником. Ночью под окнами раздавались странные звуки. И огромные чёрные вороны – они будто чего-то ждали.
Гертруда не сразу показала брату свиток, найденный в ванной комнате для попечителей, хотя ни о чём больше не рассказала. Чарли лишь пожал плечами:
– Может, это Иугия оставила?
Снова появлялись странные мысли.
Часто Гертруда просыпалась от собственных криков. Дурные сны. Будто что-то сидело на её груди, не позволяло дышать, изучало её. Смеялось. Оставляло на теле всё новые и новые царапины.
Монастырь словно пропитался злостью.
Каждый день шёл дождь, наполняя стены шёпотом. Казалось, кто-то… бурчит. Сердитый шёпот будто спорил за стенами (например, когда Гертруда убегала по коридору от поварихи – та ведь думала, что Гертруда на чердаке). И каждый раз, когда Гертруда останавливалась, чтобы прислушаться к шёпоту, – голоса замолкали. Они превращались в шум дождя. Будто сами прислушивались к Гертруде.
Канун Дня всех святых. Эту ночь Гертруда не сможет забыть.
Она возвращалась на чердак по коридору первого этажа. Рядом бежал пёс Дьякон, за ним прыгали три чёрных ворона.
Впереди – настоятельница Иугия. Та, надев чёрный хитон, провожала в южное крыло людей в серых хитонах. Их было не меньше двадцати. Они шли следом. Настоятельница Иугия несла младенца. Тот спал.
Все проследовали ко входу в подземелье. Шли молча, опустив головы. Лица были скрыты под капюшонами.
Больше всего Гертруда удивилась…