был обычным тружеником правоохранительной системы, и бац! В барчуки записался… В столбовые дворяне выбился, как в «Колобке».
– В «Золотой рыбке», – поправил его я.
– Да какая разница? – всплеснул руками Федор. – Не кажется ли вам странной такая перемена в самосознании советского гражданина?
– Немного кажется, – кивнули мы.
– А я вот думаю, что не менялся он вовсе, – Федор, наконец, сел на стул и, откинувшись на спинку, продолжал вещать, будто учитель на уроке, – всегда Светлицкий падок был на элементы красивой жизни. И будучи в БХСС, наверняка, рыльце в пушок обмакнул. Еще там, на службе, он почву к материальным благам готовил.
– Это надо проверить, – поддержал версию Горохов, кивнув мне, – переговорить с бывшими сослуживцами аккуратненько.
– Сделаем, – откликнулся я, а Федя продолжал.
– Мое мнение – покушение на Светлицкого организовал Ковригин. И… возможно, он и есть наш Литератор.
– И все равно, как-то притянуто за уши получается, – шеф стал мерить шагами кабинет, шурша листочками рассказа, будто хотел там найти разгадку на все наши вопросы.
Один из листков выпал. Его с проворством тучной панды подхватил Катков. Хотел отдать его шефу, но тот лишь отмахнулся, пробегая глазами другие листы.
Катков положил фрагмент рукописи себе на стол, и машинально стал его читать.
– Погодите! – вдруг воскликнул он. – Буквы мне знакомы!
– Как это? – навострил ушки Федор. – Антонина Арсеньевна заверила, что рассказ нигде не печатался, мол, сатиру с намеком на их литературного гения ни один журнал не взялся издавать.
– Я про знаки, а не про содержание, – Катков схватил лупу и, шурша листочками, стал сравнивать какие-то документы между собой.
Мы сгрудились у его стола.
– Отойдите! – возбужденно затряс он головой. – Свет не загораживайте!
Мы сделали шаг назад, а Горохов встал позади Алексея, не отступил, лишь голову в плечи втянул.
– Вот! – воскликнул криминалист. – Смотрите!
Он положил три листа рядом, внахлест, предлагая нам сгорбиться над ними.
– Алексей, – скривился Горохов, нехотя фокусируя взгляд на листочках, – мы тебе верим, говори, что нашел!
– Рассказ Ковригина, анонимка на Светлицкого и письмо, в котором зашифровано было слово «ПРИХОДЬКО», отпечатаны на одной пишущей машинке.
– Это точно?! – потирал руки шеф, все еще не веря своему счастью.
– Зуб даю! – выпалил Катков, а потом поправился: – Я хотел сказать «так точно»!
– А я вам что говорил?! – чуть ли не прыгал Федор. – Брать надо этого Ковригина.
Он похлопал по висящей на поясе кобуре.
– Ребят, а почему я?.. – Сашок, наш водитель, заискивающе пожал плечами, вцепившись в руль служебной «Волги».
– Не ссы, Саня, – похлопал я его по плечу, – ты просто пойдешь и узнаешь, дома он или нет. А дальше мы подключимся.
Мы стояли возле облезлого двухэтажного особняка, переделанного