там какой-то курортный роман…
Он сказал и покраснел. До чего же пошлые слова получились.
– Валик, – мама выкатила на ладонь таблетку из пузырька, – я прекрасно тебя понимаю. Это защитная реакция. В семнадцать лет ты фантазируешь, будто тебе восемь…
– Мама!
– …Но все пройдет. Страсти улягутся. Ты уже взрослый, вы с папой будете встречаться, когда сами захотите, где-то на нейтральной территории. Может быть, он познакомит тебя со своей новой семьей…
– Да нет у него новой семьи! И не будет!
– Она молода и красива, – задумчиво сказала мама. – Такой и я когда-то была. Когда он явился передо мной на берегу моря, на закате. И я влюбилась настолько, что закрыла глаза на то, что он женат… и позволила ему уйти из семьи… И перестала заботиться о дочери… Это карма, Валечка.
– Мама, ты меня не слышишь, что ли?! Александра вернулась! И она…
– Если бы Саша вернулась, – мама, похоже, в самом деле слышала сейчас только голоса в своей голове, – она первым делом подняла бы трубку…
Мама указала на телефон в прихожей. Когда Валя родился, аппарат уже был старый, но в трубке до сих пор жил гудок. И на табличке из прозрачного пластика было записано несколько номеров. Один из них мама всегда обновляла – восстанавливала черным фломастером стершиеся цифры.
– …И позвонила бы мне, вот и все. Но ты сейчас все выдумываешь, чтобы отвлечь меня и себя…
Мама запила таблетку водой, подошла и обняла Валю почти насильно:
– Мне тоже очень грустно. Я тоже поначалу не хотела верить. Но в жизни все бывает, это жизнь… До конца каникул еще полно времени, давай поедем с тобой куда-нибудь? У моей коллеги отличная дача, и она сейчас пустая стоит, там чудесное место… Озеро, лес…
Валя должен был сказать ей о Торпе, и одно это слово извлекло бы маму из глухого отрицания, похожего на истерическую глухоту. Но Валя понимал, что именно сейчас это слово добьет ее и таблетками дело не кончится.
Сашка сидела на скамейке в знакомом дворе, обросшем старыми тополями. Видела, как Валентин грузил свой чемодан в такси. Валентин был подарком судьбы Сашкиной маме. Валентин был мамина вторая молодость, подлинная и последняя любовь.
Судьбу-дарительницу звали Фарит Коженников.
– Спасибо, Фарит, – сказала Сашка тому, кто уже не мог ее услышать. – Это была отличная идея. Увидишь, как я заново ее использую.
Глава 5
Артур отдал Пашке сумку с продуктами. Ничего объяснять не стал. Сообщил, что должен пройтись и побыть один.
– Что он тебе сказал? Ну мне-то ты можешь…
– Не могу.
– А что будет, если ты его не послушаешь?!
Артур посмотрел с такой мукой, что Пашка заткнулся.
Потом они разошлись: Пашка побрел домой, Артур свернул в одну из улочек и пропал из виду. Пашка несколько раз останавливался, оглядывался, спрашивал себя: а правильно ли он поступает? Не должен ли догнать брата, и остаться с ним, и просто быть рядом, что бы ни случилось? Что было бы честнее по отношению к Артуру – выполнить его просьбу?