после чего убрал голову в сторону от крана, подставив под струю губы. Сделав несколько мощных глотков, он отвалился от струи, выключил воду и замер над раковиной, ожидая пока избытки воды с головы стекут в канализацию.
– Не пей сырую холодную воду, – предостерегающе сказала Надя, протягивая ему полотенце, – либо горло застудишь, либо гадость, какую подхватишь. Я тебе принесу отфильтрованную воду?
Он не ответил, молча взял из рук жены полотенце и принялся вытирать им голову. Вытерев волосы и лицо, он посмотрел на жену впалыми воспалёнными глазами, в которых кроме усталости не было ничего. Надя, заглянув в его измученное лицо, печально вздохнула и забрала полотенце, аккуратно развесив его на полотенцесушителе. Разобравшись с полотенцем, Надя подошла к нему и принялась рукой разглаживать его волосы, торчавшие во все стороны.
– Может быть, примешь снотворное? – спросила она.
– Уже пробовал, – устало произнёс он, еле ворочая губами, – после него ещё хуже. Примешь немного – те же кошмары. Чуть увеличишь дозу – отходняк, как после тяжёлых наркотиков.
– А ты пробовал тяжёлые наркотики? – перестав разглаживать волосы, заинтересованно спросила Надя.
– Пробовал, – буркнул он.
– Это, когда же?
– В детстве, – съязвил он, убрав руки жены от своей головы. Взглянув на своё отражение в зеркале, он обеими руками взъерошил волосы, предав им прежний вид, а затем сказал: – Я так не ношу.
Выходя из ванной, он слышал, как Надя глубоко и разочарованно вздохнула, проводив его укоризненным взглядом. Прикрыв дверь в детскую комнату, он прошёл по коридору и перед входом на кухню щёлкнул выключателем. Войдя на кухню, он включил плиту и поставил на неё чайник. Затем, открыв дверцу секции кухонного гарнитура, он достал банку кофе, открыл её и положил в кружку две ложки с горкой.
– Не много ли? – спросила Надя, стоя в дверном проёме, разделяющем коридор и кухню.
Промолчав, он демонстративно назло жене добавил в кружку ещё одну ложку. Взяв с плиты закипающий чайник, он налил кипяток в кружку и принялся мешать кофе ложкой. Надя, продолжая стоять в проёме, не сводила с него пристального взгляда, в котором укор смешался с жалостью. Сделав пару глотков, он бросил на жену вопросительный взгляд.
– Так и будешь до утра сидеть и дуть кофе? – спросила Надя, войдя в кухню.
– Надя, иди спать, – уставшим голосом сказал он, проигнорировав вопрос жены.
– Слава, нужно же с этим, что-то делать, в конце то концов, или ты и дальше собираешься мучиться? – задала ему Надя очередной вопрос, встав рядом с ним и, опершись на кухонный гарнитур. – А попутно и нас мучить.
Усмехнувшись последней фразе, он бросил на жену злой взгляд исподлобья и раздражённым голосом спросил:
– Это, как же я вас мучаю, стесняюсь спросить?
– Ты уже, какую по счёту неделю не спишь? Встаёшь посреди ночи и бродишь, как лунатик по квартире. Сначала в ванной полночи сидишь, а