минут в среду днем мы отключились от всего мира: никого, кроме нас, не существовало. У нас остались волшебные воспоминания о мгновениях, проведенных за обеденным столом в начальной школе, с особым гамбургером за 2,99 доллара.
Через две недели после нашего совместного обеда мой сын, за которого я молилась, которого любила и обожала, которым дорожила, умер ночью, внезапно и беззвучно, от обширного инсульта.
Смешных историй больше нет. У меня больше нет возможности крепко обнять его и поцеловать в лоб. Не будет новых фотографий.
Его друзья растут, но он навсегда остается тем же одиннадцатилетним мальчиком. Я до сих пор с ним разговариваю. Постоянно думаю о нем. Ужасно по нему скучаю. Память о нем мне очень дорога. За то короткое время, что мы были вместе, мы многое пережили. Я благодарю небеса за то, что нашла тогда время для школьного обеда. Это был один из лучших моментов в моей жизни.
Радость Пасхи
Это случилось восемь лет назад. Помню, как вернулась домой и увидела своего семнадцатилетнего сына, который корчился от боли прямо во дворе. Ему было настолько плохо, что не мог выговорить ни единого слова, чтобы объяснить, что случилось.
Врачи поставили диагноз: чрезвычайно редкий и практически неизлечимый вид рака – лимфома Беркитта. В тот же день моя жизнь изменилась навсегда.
Теперь сына должны были самолетом доставить на юг, в клинику Ванкувера, где он мог получить необходимую помощь. В День благодарения вся наша семья молилась в больничной часовне, умоляя придать нам мужества и сил.
Ночью мы с сыном поднялись на борт рейса санитарной авиации. Выглянув в маленькое окошко, я увидела темнеющее синее небо. На мгновение красота притупила страх и боль. Я вспомнила, как отец Форд однажды сказал, что мы можем найти Бога в природе – клянусь, в тот момент я испытала именно это чувство. Я ощутила присутствие Бога и передала нас обоих в его руки.
Когда мы прибыли в Ванкувер, врачи клиники уже ждали нас. Они обследовали сына и сказали, что он не доживет до утра. Все это заняло всего несколько минут. Я попросила сделать все возможное, чтобы хотя бы облегчить боль, и тихо добавила:
– Только Бог знает, когда кто-то умрет.
Возможно, я в их глазах выглядела как религиозный фанатик.
Наступило утро, мой сын пережил эту ночь. Затем последовали долгие дни и недели лучевой терапии и химиотерапии. Постепенно рак перешел в стадию ремиссии. Пересадка костного мозга была нашей единственной надеждой, и самым чудесным образом старшая сестра и младший брат идеально подошли в качестве доноров.
К сожалению, трансплантация принесла лишь временное облегчение – рак вернулся со смертельной силой. Врачи снова сказали, что шансов нет, и на этот раз это правда.
В тот вечер, в темноте больничной палаты, мой сын храбро спросил:
– На что это будет похоже – умереть?
Я не знала, что сказать, но старалась быть честной и поделиться