на будущее Тома: они были эпизодическими, но она никогда не исчезала насовсем из его жизни – ни в годы студенчества, ни даже после своей смерти. Девушка работала продавщицей в букинистическом магазине, Том иногда наведывался туда, и каждый раз они непременно уславливались о встрече – в тот же вечер либо в следующий, отчасти поэтому он предпочитал пореже отправляться на поиски старых книг, во всяком случае в тот книжный. Том иногда задумывался, какие чувства она испытывает к нему или на что надеется, если вообще на что-то надеется. Удобнее, конечно, было считать, что ни на что, как и сам он не видел никакого будущего у их отношений с Дженет – так ее звали. К тому же у нее имелся жених или возлюбленный в Лондоне, к которому она ездила каждые выходные. Том не сомневался, что всего лишь помогает Дженет скрасить время, расслабиться или компенсировать отсутствие того, другого. Собственно, похожую роль Дженет играла и в его жизни: нужно ведь находить какие-то привлекательные стороны и развлечения в тех местах, где тебе приходится подолгу, хоть и не постоянно, жить. Он рано или поздно вернется в Мадрид, обязательно вернется, а вот Дженет за все годы учебы Тома в Оксфорде так и не переехала в Лондон, чтобы соединиться со своим любовником или выйти за него замуж. То есть для нее пребывание в Оксфорде, похоже, не было временным, но именно здесь она родилась и выросла, превратившись в весьма интересную и сексапильную девушку.
Для будущей судьбы Тома много значили учеба и общение с некоторыми преподавателями, или донами, особенно с Питером Эдвардом Лайонелом Уилером, он возглавлял кафедру испанистики имени Короля Альфонсо XIII в Эксетер-колледже, то есть был главой департамента испанского языка, как назвали бы в американском университете такую должность, которую он занял после преподавания в Куинз-колледже. Уилер был человеком острого ума и непререкаемого авторитета, одновременно доброжелательным и ироничным; по слухам, когда-то в годы войны он работал на спецслужбы – в те тяжелые времена туда призывали многих. Позднее, уже в относительно мирные дни, Уилер продолжал сотрудничать, так сказать удаленно, с МИ-5, или с МИ-6, или с обеими сразу, в отличие от большинства людей, которые всякие связи с ними утратили, вернувшись на свою прежнюю гражданскую работу, но вынуждены были под присягой хранить молчание о своих преступлениях – единичных, или скорее “сезонных”, узаконенных и оправданных военным положением; они словно выносили за скобки этот период своей жизни, целые страны и войны, долгие смертоносные и кровавые карнавалы, где все шло всерьез и было не до карнавального смеха, где власти давали своим гражданам не только полную свободу действий, но еще муштровали и обучали их – самых блестящих, самых умных, самых ловких и способных, закаляя таким образом их характер и готовя совершать диверсии, устраивать ловушки, обманывать, предавать и убивать, забыв про чувства и совесть.
Поговаривали, будто Питер Уилер прошел жестокую подготовку в 1941 году в Учебном центре спецопераций в