в отчаянии всплеснула руками:
– Ну вот! Теперь мы не увидим один из прекраснейших парков мира! А я так на это надеялась!
В разговор вступила Эйша.
Сложив ладошки вместе, как перед молитвой, она обратилась к полицейскому:
– Уважаемый сэр, не могли бы вы пустить нас на территорию парка? Пожалуйста. Нам очень важно посетить ваш заповедник.
То ли городовой на минуту стал понимать английскую речь, то ли кристально честные голубые глаза девочки сделали свое дело, но густые брови стража порядка расправились, черты лица смягчились. Он почесал ладонью затылок, потом тяжело вздохнул и сжалился.
– Ладно… Ступайте… Только недолго! Высокие гости должны пожаловать.
Послав городовому воздушный поцелуй, Эйша взяла брата за руку и вприпрыжку отправилась за ворота.
Глава 11
Летний сад
Прогулка по Летнему саду заняла больше времени, чем они планировали. Петтерсы не могли и предположить, что этот парк, задуманный изначально как летняя царская резиденция, настолько поразит их своей красотой и разнообразием достопримечательностей. Чего стоила только многоликость флóры[63] парка. Величественные дубы и вязы, раскидистые клены, стройные рябины и пушистые ели здесь соседствовали с различными фруктовыми деревьями, кустарниками и пряными травами. По понятным причинам это сразу приковало внимание женской половины семьи Петтерсов, мужская же увлеклась рукотворными объектами Летнего сада.
И, надо сказать, здесь было что посмотреть. Начиная от огромной вазы эльвдаленского порфи́ра[64] и заканчивая Летним дворцом императора, и основателя сада, Петра I. Папу больше интересовала архитектура, а сына – скульптура.
Пока Джордж изучал дизайнерские и инженерные решения построек, с тайным желанием когда-нибудь повторить их в своем новом доме, где они с семьей обязательно будут жить вдали от смут и тревог, Майкл рассматривал скульптуры конца XVII – начала XVIII века, повторявшие античные сюжеты.
Большинство из них были сделаны итальянскими мастерами, поэтому персонажей древнегреческих мифов авторы заменили древнеримскими аналогами[65]. Так, вместо Крóноса здесь красовался Сатурн, бога войны Ареса заменил Марс, а Афи́на была представлена Минéрвой. Неизменными остались лишь Аполлóн, поскольку в мифах древних римлян он именовался так же, как и у греков, и Немези́да[66], которая вовсе не имела точного двойника. Как раз статую последней и изучал Майкл, когда с ним случилось то, о чем впоследствии он осмелится рассказать только сестре.
Остановившись у мраморного изваяния, паренек с интересом стал его рассматривать. У ног красивой полуобнаженной женщины лежал открытый мешок с высыпавшимися из него монетами в знак неподкупности Немезиды, а значит, неотвратимости воздаяния за гордыню и творимую несправедливость. Левой рукой богиня прижимала к груди лавровый венок и драгоценную цепь.
– Хм, – вслух произнес Майкл. – Видимо, вознаграждение