над собственной личностью: выяснилось, что это не больше, чем насмешка считать здешнюю воду холодной, та была просто ледяной. И неокрепший ещё толком организм переодетого правоохранителя разом пронзили, еле не лишив сознания, мириады живых невидимых игл.
«Кажись, капец», – не успело в голове пронестись, как в этот невероятный миг и пришла неведомая доселе радость, а всё самое что ни на есть сущее стало лёгким и невесомым, готовым вознести его обладателя в горние высоты. Разве что загорланить-запеть во все лёгкие и оставалось человеку. Но это было бы не то место и время, так что Саня не спеша выбрался наверх, где в необидной толкучке одевшись, и очутился на туманной сонной улице.
А на смену ожидаемо отправилась женская паломническая половина, которая тоже, не отставая от сильной части человечества, вскоре жизнерадостно заохалазавзвизгивала в деревянной купальне святого источника. Обратно все, обогреваемые дивеевским ночным теплом, возвращались по совершенно тёмной дороге притихшие и, главное, с чувством, какое случается, когда рядом одни родные, встретившиеся после долгой и вынужденной разлуки люди…
Глава седьмая
Как говорится, только и оставалось ахать дяде, на себя глядя: такой вид под всеохватно-колокольный звон открывался на монастырь у прибывших на утреннюю службу паломников, что просто дух захватывало и не отпускало!
Служба началась в зеленоватой громадине Троицкого храма. Едва не вся монастырская территория, окружённая чудными праздничными цветниками, была заполнена духовно-страждущими, прибывшими из разных краёв-областей всё ещё необъятной матушки-родины, а также, выражаясь по-современному, гостей из ближнего зарубежья. Невольно казалось, что всё это являло частичку твоего собственного дома, настолько кругом было уютно и тепло, вдобавок ещё и кем-то надёжно оберегаемо. Не было ни спешки, ни суеты и прочих схожих глупостей, от века ставшими нашими неустанными жизненными поводырями.
Большинство паломников сразу проходили в храм, поднимаясь по широченно-высоким ступеням и охватываемые мгновенным холодком непередаваемого волнения, предчувствия чего-то нового; давно, быть может, с самого рождения ожидаемого.
На самом дворе тоже оставались: отдыхаемо сидели на скамеечках, уйдя в свои думы-мысли, а один паломник вообще, как вкопанный, остановился, вероятно, находясь уже в другой, одному ему ведомой и, судя по изумлённому выражению лица, прекрасной жизни.
А за Преображенским собором, сразу за монастырскими воротами, начиналась канавка Божией матери, где Царица Небесная, по заверению самого преподобного батюшки, незримо появляется каждый божий день, и который также во время оное рек, что все, хоть однажды побывавшие в Дивееве, будут в раю. И это, передаваемое с самого начала поездки из уст в уста, опять было услышано Саней Глебовым на скамеечке у одного из киосков, где он решил временно отсидеться: с вечера не выспался, и ныне представитель несгибаемых внутренних дел откровенно дремал,