включил свет, подал Томе стакан воды и ушел в свою комнату. Но Тома настигла его и там, доведя себя до отменной истерики. Гришка неловко соскреб со своей груди несчастную девушку, сказал ей, что она очень красива – в этот раз Борька и правда превзошел сам себя, Тома была почти что леди Лилит во плоти – и что любой остолоп будет счастлив ее любить. Тома шмыгнула носом, приязненно блеснула глазами и, наконец, ушла.
Не собираясь голодным ложиться спать, Гришка сварил пельменей, поинтересовался у Борьки, скоро ли он домой, но тот не ответил. Тогда Гришка принял душ, расстелил свое кресло и лег спать, смутно тревожась о будущей роли чудища в Борькиной и в его судьбе.
***
Напрочь отказавшись трогать замызганного котенка, Гришка ушел на кухню, чтобы не слышать Майиных причитаний. Сел на краешек стула, стал раскачиваться. В принципе, на метро успевает, так чего ждать? Попрощаться с ними, и домой… Гришка поморщился. Может, тогда к папе?.. Идея еще хуже, конечно. Идти некуда. Раньше, когда ему некуда было идти, он шел сюда – в Борину квартиру. Родители друга давно привыкли, что Гришка может приходить к ним и один, пока Боря где-то гуляет. Здесь его все любили, хорошо к нему относились. А сейчас и это убежище, подобно хрупкому вигваму, раскачивалось и вот-вот готово было рухнуть под натиском неистового чужеродного тайфуна, стирающего все, что было до него так кропотливо и с любовью выстроено. И именем этому тайфуну было Майя.
– Ну Гри-и-и-иш! – Она приволоклась следом, все еще сжимая в руках отвратительный склизкий комок. – В тебе что, совсем нет человека, а?! Ну посмотри на это чудо, ну посмотри только, ну!
У «чуда» слиплись от гноя глаза, изо рта зловонно несло, а под жиденькой шерстью неистово копошилось. Борька стоял позади Майи, потирал макушку и широко и тупо улыбался, как зубастые курицы в старом пластилиновом мультфильме.
– Борь, ну ты серьезно? – Гришка сглотнул, ему просто не верилось, что другу настолько отшибло разум. – Ты предлагаешь мне вот это вот притащить домой? К бабушке? К моей бабушке, Борь?
На Борькином лице отобразилась мучительная борьба, а у Гришки внутри вдруг что-то кольнуло. «Знает ведь отлично и все понимает. Но ему попросту наплевать. Главное для него сейчас – только развеселить свою Маечку».
– Где вы его вообще выдрали? Он вообще живой, даже не шевелится, кажется? – Гришке почему-то хотелось кусаться и колоть.
– Возле Мойки! В пакете. – Торопливо принялась объяснять Майя, ободренная началом хоть какого-то диалога.
– Возле Мойки. – Гришка хмыкнул. – Хорошо хоть, что котенок…
Майка сконфуженно улыбнулась.
– Хорошо, у тебя теперь есть вот это вот, – Гришка брезгливо обвел в воздухе область дрожащего на Майиных руках котенка. – Хорошо-хорошо. Кот. У тебя есть кот? А я-то тут причем?
Майя опять скорчилась, готовясь плакать, и Борька, мягко развернув ее за плечи, отправил обратно в комнату.
– Гринь, у них там дома сейчас жесть, что было… Ей сейчас очень тяжело, не дерзи, пожалуйста,