мысли Куликова к съемкам.
Пряча петличку (*маленький микрофон) за ворот свитера Николая, Антон почуял алкогольный выхлоп. Глаза актера характерно блестели.
– Говорить сможешь? – так, чтоб не слышали остальные, спросил оператор.
– Я даже спеть могу! – голос звучал уверено бравурно.
– Не сомневаюсь, – прикрепляя батарею к ремню брюк, рыжий отодвинул полу куртки. Внутренний карман был подозрительно оттянут тяжелым грузом.
– А это я реквизирую, – вытаскивая полушку водки, заметил он и шикнул на вознамерившегося возмутиться артиста, – или хочется, чтобы Алекс вычла день простоя из гонорара?
Перспектива работать бесплатно подействовала на кинозвезду отрезвляюще, но ущемленное самолюбие требовало изобразить обиду. Придав лицу выражение непризнанной гениальности, Николай разразился тирадой:
– Вообще-то я не из-за денег согласился на роль, а ради искусства! Гнусный акт шантажа словно выпустил из меня весь дух творчества. Теперь я подобен сдувшейся надувной кукле, из которой стравили воздух. Одному Богу известно, что сможет накачать меня обратно!
– Да ты, я вижу, уже накачался изрядно! Но лыко вяжешь, хорошо.
– Та я еще и стакана выпить не успел! И потом, у меня пятьдесят лет практики – успел и секретарем парткома побывать!
– Страшный вы, оказывается, человек, Николай. Толкните мне партийную речь для проверки бодика (*слэнг -радиопередающий микрофон)
– Товарищи! Наш слет сумел оправдать возложенную на него ответственность и достигнуть высоких результатов… – вдохновенно начал бывший член парткома.
– Отлично! – прервал Антон и крикнул Яровому: – Дэн, кинь мне кошку!
– Какую кошку? – недоумевающий ассистент оторвался от камеры.
– Дохлую! Забыл ее на журавля нацепить.
Пару раз моргнув, Яровой наконец осознал потребности Куликова.
– Мохнатку, что ли? Лови! – и запустил в рыжего пушистой, похожей на муфту, ветрозащитой для микрофона, прикрепленного на длинную телескопическую удочку.
– Помреж? – Тельман выжидающего глянул на Антона, тот кивнул в ответ.
– Камера? – режиссер перевел взгляд на Дэна – парень поднял вверх большой палец.
– Николай? – актер выразил энтузиазм активной мимической атакой.
– Дамы? – Дэвид оглянулся на притихших Сашу и Эмму, улыбнувшись актрисе краешком губ.
– Приготовились! – прозвучало над заброшенной деревней.
– Мотор! – отчетливо произнес Тони.
– Начали!
Узловатые морщинистые пальцы Николая скользнули по темным от времени спилам бревен. Неторопливо пройдя несколько шагов, мужчина задумчиво глянул вдоль бывшей деревенской улицы. Глаза его затуманились, то ли подернутые дымкой слез, то ли захлёстнутые давними переживаниями. Зазвучал хриплый надтреснутый голос:
– А они все бегут и бегут, с каждым витком все быстрее. И нет способа остановить, задержать, замедлить хоть на чуть-чуть. Вздохнул –