Головой понимаю, что двадцать лет прошло и чудес не бывает, а перестать не могу…
В повисшей паузе было слышно, как усиливающийся ветер шуршит сухой травой и мерно позвякивает, ударяясь о крышу колодца, мятое ведро.
– Сашка, иди ко мне, ляг рядом, – приглашающим жестом Тони распахнул куртку, откидывая в сторону широкою полу. И Алекс скользнула в объятия, понимая, что это меньшее, чем она может отплатить за откровенность. Положив голову на плечо, прижавшись к теплому боку, под ладонью чувствовала она мерное биение сильного сердца.
– А тебе не было жалко мать?
Антон вздохнул:
– Было, но значительно позднее. Дед пытался меня вразумить, но ты когда-нибудь встречала подростков, считающих взрослых умными?
Александра усмехнулась:
– Я сама после седьмого класса сбежала от родителей жить к бабушке. Не то, чтобы они этому сильно сопротивлялись.
Губы Тони бережно коснулись темноволосой макушки.
– Вот-вот. Каким козлом я был, дошло довольно поздно. Но мать меня простила, на то она и мать, а я просто молчаливо принял ее прощение. Надо бы извиниться, да все не могу завести этот разговор.
Алекс молчала. Ей хотелось поддержать Антона, но все слова казались плоскими и пустыми, а отвечать откровенностью о себе представлялось неуместным и эгоистичным. Потому медленно скользила узкая ладонь с длинными пальцами по широкой ритмично вздымающейся груди.
– Тебе когда-нибудь хотелось все бросить? Остановить колесо, в котором ты скачешь, точно сумасшедшая белка, не замечая ничего вокруг, и заняться чем-то простым, понятным, вечным?
– Чем же, например? – удивилась девушка.
– Одно из детских счастливых воспоминаний, таких бытовых повседневных, что вгрызаются на всю жизнь, как мы с дедом и отцом возвращаемся с утренней рыбалки и заезжаем в пекарню на окраине города. При ней был такой маленький ларек, там всегда продавали горячий хлеб. Я помню этот запах свежего мякиша, когда мы разламывали буханку на троих и каждый вгрызался в свою хрустящую корочку. Такого вкусного хлеба с тех пор я не ел ни разу. Тогда мне захотелось стать пекарем. Я даже отучился на технолога пищевой промышленности, мечтал свою пекарню открыть.
– А что не сложилось?
– Как обычно – жизнь. Нужны были деньги, откуда они у студента? С матери тянуть не по-мужски, да ей и мелкую поднимать надо, у деда одна пенсия, хоть он готов мне последнее исподнее вручить. Надо было самому зарабатывать. Подвязался свадьбы снимать, потихоньку в монтаже понаблатыкался. Одна фифочка стала постоянной заказчицей, то ли ей работа моя понравилась, то ли я сам…
Тут Саша почувствовала какой-то холодный укол в сердце. «Ревную?» – удивленно подумала она, а Тони продолжал изливать душу:
– … в общем, свела она меня со своим спонсором – папиком при бабле, тут -то моя карьера и закрутилась. Только все это временами кажется мне какой-то суетой, ненастоящим, словно не кино снимаю, а сам играю чью-то чужую роль.
– Я не задумывалась