одно лицо, а ты отличалась. Косой». И последняя: «Ты божественна». Как давно это было! Как будто бы в другой жизни.
Я стала расплетать «корзинку» на голове, а перед глазами нахмуренные брови Шандора. Словно он находился рядом и осуждал за то, что я собиралась сделать. Распустив волосы, я снова заплела их в слабую косу. Достала из стола ножницы. Вернулась к зеркалу и… с усилием резанула ими по волосам. В районе лопаток. Бросила косу на пол.
– Она мне больше ни к чему, – сказала я сама себе в отражение.
Когда мама обнаружила срезанные волосы, в глазах ее отразился ужас. Словно я отрубила себе руку.
– Что ты наделала, дурочка?! Как же так?! Столько лет растить и так бестолково обрезать! – плакала она над косой.
Даже отца покоробил этот поступок. Но лучше уж коса, чем вены.
На следующий день пришел Марк. Он предложил прогуляться и, когда я согласилась, спросил, куда меня отвезти. Мне захотелось побродить по улицам в центре города, зайти на «Арбат», полюбоваться картинами и поговорить с местными художниками. Как мы делали это с Шандором.
Марк припарковался около Драмтеатра, и невольно я вспомнила наш выход со Слободой на спектакль. Тогда мы столкнулись там с Савельевым и Ольгой. Есть ли в городе места, которые не напомнят мне о Шандоре? Даже дома я до сих пор вспоминала, как он сидел за моим компьютером, редактируя свой доклад.
Мы пошли по улице Красная по направлению к дому Марка. Машин на дороге было немного, потому что в выходной день основная масса горожан выехала на свои приусадебные участки или на море. Погода последнюю неделю стояла жаркая и солнечная, но сегодня солнце спряталось за облаками и это спасло нас от его палящих лучей. Я взяла Марка под руку, и мы неспешно тронулись по своему незамысловатому маршруту.
На мне платье в бело-синюю полоску, на ногах открытые босоножки на низком каблуке, через плечо переброшена небольшая сумочка, в которой лежали кошелек, ключи от дома и носовой платок. Несложно догадаться, какой. Марк не изменил своему вкусу и надел светлые льняные брюки, бледно-голубую рубашку с коротким рукавом и туфли с перфорацией. Солнца не было, но он все равно нахлобучил на голову солнцезащитные очки, которые служили ему как ободок, удерживая его непослушные волосы. Вместо ремня на талии у него была сумка-пояс, в которую он положил ключи от машины.
Марк заметил во мне перемену – вместо длинной косы сзади висел в два раза короче хвост, собранный на макушке – и поинтересовался, чем это вызвано.
– Избавление от прошлого, – сказала я ровным тоном.
– Как это связано с косой?
– Это идея пришла мне еще на четвертом курсе. Хотела разграничить периоды своей жизни переменами в своем облике.
– Это можно считать началом нового этапа?
– Да.
– К каким еще переменам ты готова?
Между нами установилась какая-то напряженность. Марк не спрашивал меня о вчерашнем разговоре по телефону, и я тоже не упоминала о нем, но этот звонок как будто бы стоял между нами, но почему, я никак не могла понять. Неужели из-за поцелуя Марка? Что он хотел им сказать? Для