Нет, вы это слышали, чтобы какой-то бродяга, вот так себе ни за что, ни про что, явился ниоткуда и отхватил часть родового поместья! Этот Пьер полнейший психопат! Я говорила тебе, Гаспард, говорила, нужно было признать его ненормальным ещё при жизни! Он весь в своего отца, этого спившегося неудачника, закончившего свои дни в пьяном умате на дне Сены. Я говорила…
– Заткнись Дениза, заткнись! Ты не видишь, здесь на лицо подлог и мошенничество! Да, да, мошенничество! Честь семьи Фонтанель опрчена..опорчен…опорочена… – Весь пунцовый и мокрый, Гаспард уже не имел сил чтобы возмущаться дальше, и начал нервно заикаться. Он закрыл глаза, и облокотившись на стол мэтра схватился за голову.
Невозмутимый нотариус Леонард Лорье продолжил зачитывать содержание завещания Пьера дальше.
– Также, мсье Ардену причитаются произведения искусства – шесть полотен, выполненных в направлении символизма, четыре из которых являются незаконченными и именуются: «Пожар на Олимпе», «Свергнутый корифей», «Смертный грех», «Тантал прощённый» и две из которых являются полностью завершёнными работами: «Ягнёнок и змея», «Прозрение». Кроме указанных полотен, мсье Ардену также передаются две гипсовые скульптуры: «Бессмертие» и «Прометей освобождённый», состояние которых не указывается. Автором всех этих предметов искусства является умерший мсье Пьер Фонтанель.
– Прекрасно, мало ему доброй части поместья… – пытался выступать дядюшка Гаспард, но снова был прерван нотариусом.
– В последний раз прошу вас, мсье Фонтанель. В тексте завещания также упоминаются родственники покойного – дядя Гаспард и тётя Дениза, которым мсье Пьер оставил некоторые вещи. – Мэтр Лорье ненадолго потянулся под стол к сейфу, быстрым движением открыл надёжный замок, достал среднюю по размеру картонную коробку и выставил перед наследниками чугунную кастрюлю с крышкой. – Кому какой предмет перейдёт в собственность, умерший предписал решить самим наследникам. Однако, хочу вас предупредить, что эта вещь может быть признана неделимой по закону, потому одному из вас придётся выплатить другому компенсацию за часть этого предмета, – эти слова Лорье, который так грамотно оперировал юридическими нормами, показались насмешливыми для Гаспарда и оскорбительными для Денизы. Что поделать, таково стечение обстоятельств, нотариус лишь выполнял свою работу.
– Мерзавец! Дрянь! Свихнувшийся кретин! – прошипела с неистовой злобой в этот момент Дениза, пока её брат Гаспард истерически посмеивался и качал головой.
– Мадам Фонтанель, прекратите шипеть, я также не собираюсь запускать руку в ваше змеиное логово. Верите вы или нет, но для меня эта новость как снег на голову, ещё раз повторюсь, я не буду наживаться на его смерти. – Франк пытался ни сколько защититься, сколько прекратить эту грязную словесную бойню, этого ему хватило за время работы в редакции.
– Прошу вас, мадам Фонтанель, соблюдать этические нормы, всё-таки вы говорите о покойнике. А вы, мсье Арден, примите к сведению, что пока