отражению в мутном, облупленном зеркале. Перекрестившись, открыл окно, вылез по лестнице на задний двор. Перепрыгнув изгородь, качающейся походкой поплёлся к лодочной пристани у восточных ворот.
За пару пенни лодочник доставил Дэнтона в гавань возле устья реки Ли. Средь утлых судёнышек была хорошо заметна великолепная каракка с гербовыми знамёнами. Длинный одноглазый усач, загорелый до черноты и лысый, будто колено, бродил по палубе. Он подгонял таких же смуглых молодчиков, тащивших из трюма мотки канатов.
Дэнтон шагнул на пирс, и, приложив руки трубкой ко рту, крикнул:
– Эй! Эй, сударик, слышь?!
– Que?![22] – одноглазый пристально вгляделся в Дэнтона.
– Сударик, возьми на корабль!
– Nao entendo![23] – рявкнул одноглазый и повернулся спиной. Дэнтон подковылял к самому краю пирса, размахивая руками.
– Не ругайсь, я простой человек, езжу туда-сюда! Уловил, а?
Португалец презрительно хмыкнул и, перегнувшись через борт, начал размеренно плевать в мутно-зелёные волны. На палубе соседнего бота возникла кряжистая фигура в кособокой шляпе и полукафтанье, похожем на застиранный мешок.
– Чего орёшь, дикобраз?! – хриплый, испитый голос превосходно сочетался с обрюзглым лицом сизого цвета. Дэнтон заулыбался, разводя руками:
– Эк ведь, можете по-английски! А мне, сударик, во Францию надо.
– Во Францию? Тебе?! – капитан гребного бота говорил с превосходным лондонским акцентом. – Ишь, мореход… Пошёл вон отсюда!
– Мне во Францию надо, – упорствовал Дэнтон. – Я купец тутошний, в Бристоль сплаваю, шерсть куплю, во Франции продам.
Сизый издевательски зафыркал и крикнул по-французски в сторону «Прокурандо»:
– Эй, Васко, шерстяная морда хочет во Францию через Бристоль!
– Я через Бристоль не иду! Куда ему нужно во Франции?
Дэнтон терпеливо дождался перевода и ответил:
– В Гавр, сударик, в Гавр!
– В Гавр заходить не буду, – был ответ одноглазого. – Мой порт – Кале, и точка. Жако, бери его, коль хочешь, тебе как раз по пути.
– Сдалась мне возня с ирландцами! – отмахнулся Жако. – Своих забот по горло, на что мне связываться с английской короной? Не ровен час, из порта не выпустят за то, что местного взял без разрешения. Купец он, ишь… Наверняка беглый виллан[24].
– А ты ему личико располосуй да продай балаганщикам! – захохотал португалец. – Иль ко двору подкинь, – знатный шут получится! Они здесь, в Ирландии, поют и танцуют, как черти на сковородках…
– Пусть и танцует с чертями, вобла заплесневелая… Эй, дикобраз, focáil leat![25]
Дэнтон, не забыв об охающих причитаниях, неспешно заковылял по пирсу к набережной. В голове носился невидимый архивариус. Он прочёсывал уголки памяти, развязывал толстенные стопки мыслей, соединял странички в связное повествование.
Французский торговец Прежан Мено приплыл на португальском судне одноглазого рыцаря-авантюриста. Вероятно, безземельного дворянчика – ими полнятся южные земли.