к венцу.
Тут же лежало снятое им с руки, с помощью священника, его обручальное кольцо.
– Исполняя последнюю волю вашего батюшки, я благословлю и обручу вас, – сказал священник вошедшим.
– Да, да, благословить… – чуть слышно произнес умирающий.
– Кольцо вашей покойной матушки у вас на руке. Снимите и дайте его мне, – обратился служитель алтаря к княжне Лиде.
Та видимо не поняла ничего.
Священник взял ее руку и снял сам гладкое золотое кольцо.
Благословение и обручение свершилось.
Священник удалился.
Княжна Лида снова опустилась на колени у постели отца.
Шатов стоял рядом.
– Простите… положите в Шестове, рядом с женой… – еле произнес князь.
Княгиня Станислава Владимировна Шестова была похоронена в фамильном склепе.
– Не оставляйте, сохраните…
Князь перевел с Шатова свой угасающий взгляд на дочь.
Раздался последний вздох.
Князя Дмитрия Павловича не стало.
Присутствующие на панихиде стали разъезжаться, справляясь у Шатова о здоровья княжны Лидии Дмитриевны, которой не было видно в зале.
Шатов не счел нужным скрывать ни от кого, что он состоит ее женихом, и многим даже передал обстановку их печального обручения, и то, что покойный князь, за день до его смерти, уведомил своего брата письмом о предстоящей свадьбе и что Лидия Дмитриевна тоже написала об этом в письме дяде и сестре.
Весть об этом моментально облетела всех присутствующих.
– Княжна в постели, – отвечал Антон Михайлович на расспросы, – она так потрясена смертью столь любимого ею отца, что я боюсь, чтобы это потрясение не имело дурных последствий. Безусловный покой и сила молодости могут одни поставить ее на ноги.
Николай Леопольдович был в числе тех, которым Шатов рассказал все.
– Послали уведомить в Шестово? – спросил его он.
– Как же, но только, увы, недавно; впопыхах, ошеломленный таким неожиданно скорым концом, я совсем растерялся и позабыл, так что, пропустив утренний поезд, нарочный поехал на лошадях.
– Я завтра еду туда, но вероятно возвращусь отдать последний долг, даже один, если все уже выедут сюда… – заметил Гиршфельд.
– Не лучше ли вам подождать их здесь? – вставил Шатов.
– Нет, этого нельзя, мой отпуск кончается сегодня. Я не знаю, как взглянет на мою просрочку князь Александр Павлович. Я человек наемный! – скромно потупил он глаза и распрощался с Шатовым.
На подъезде он встретился с вышедшим уже Крутиковым, который потащил его с собою обедать в клуб.
Проголодавшийся Николай Леопольдович не отказался.
XXXII
Князь спит!
Нарочный, посланный в Шестово с известием о смерти князя Дмитрия Павловича, прибыл туда, в виду невозможной проселочной дороги только в десятом часу вечера.
Князь Александр Павлович уже давно лег спать, на то указывали спущенные шторы в окнах его кабинета.
Княжна Маргарита