и там застал Карнеева.
– Вы уж вернулись?
Иван Павлович смутился.
– Вы и не ездили? Почему же вы нас оставили?
– Простите, я буду откровенен, мне несимпатичен этот Гиршфельд.
– Напрасно, он милый малый, вы имеете к нему предубеждение.
– Не думаю! Впечатления, производимые на меня людьми, никогда меня не обманывали; к вам, например, он приходил сегодня занимать деньги для начала карьеры.
– Браво, да вы отгадчик, я этого за вами не знал. Денег, правда просил…
– И вы дали?
– Нет.
– Значит, рекомендовали Шестовой?..
– Какой вздор, я ему объяснил, так как перед тем, как просить у меня денег, он спрашивал, нет ли ему подходящего урока на лето, и он согласился со мной, что порядочный человек не примет такого места.
– Еще бы ему не согласиться с вами, да еще перед тем, как попытаться сделать у вас заем, а я так думаю, что он был бы самый подходящий учитель для княгини Шестовой и с удовольствием воспользовался бы нашей рекомендацией, засмеялся Иван Павлович.
– Нет, это уже слишком, вы сегодня не в духе и от того злы, и все вам представляются в черном свете… Гиршфельд молод, увлекается, но на заведомо бесчестный поступок он неспособен, я его знаю с детства…
– И идеализирую, как всех, по обыкновению… – перебил Иван Павлович.
– Ничуть.
– Поживем – увидим!
V
Роковой шаг
Пасмурный и недовольный вышел Николай Леопольдович из подъезда реального училища.
«Зажиревшее животное! Туда же нравоучения читает!» – ворчал он про себя, по адресу Константина Николаевича.
Подъезд училища был со двора.
Выйдя из ворот на Мясницкую, он вдруг остановился: гениальная мысль осенила его.
– В Северную гостиницу, гривенник! – крикнул он проезжавшему извозчику.
– Пожалуйте, – подкатил тот.
Гиршфельд сел в пролетку и через несколько минут уже входил в подъезд гостиницы, помещающейся близ Красных ворот.
– Княгиня Шестова в каком номере? – спросил он распахнувшего ему дверь швейцара.
– Номер первый, в бельэтаже.
– Дома?
– Только что приехать изволили.
– Судьба! – прошептал Николай Леопольдович, поднимаясь по лестнице. «Разве порядочный человек на это согласится!» – мелькнула у него в уме фраза Константина Николаевича.
– Идиот! – отправил он по его адресу.
Отыскав лакея, он вручил ему свою визитную карточку, на которой значилось: «Кандидат прав, Николай Леопольдович Гиршфельд. Помощник присяжного поверенного», и велел доложить о себе княгине.
Лакей вошел в номер и, выйдя через несколько минут, произнес:
– Пожалуйте…
Николай Леопольдович вошел в номер, тот же лакей снял с него пальто.
Атмосфера номера была насыщена тяжелым запахом косметики.
В первой комнате княгиня Шестова полулежала в кресле, удивленно глядя на поданную ей карточку Гиршфельда.
При его появлении