и жестом заставила замолчать. – Не хочу вас разочаровывать, но… вечером я вернусь к нему. Я обещала.
– Ты дала слово индейцу?! Это не допустимо!
– А вы что же, будете мне указывать что делать? – я вспомнила, что я для них "дочь Богини" и решила этим воспользоваться. – По‑моему, вы забываетесь. Я сделала то, что считала нужным. Я пришла, чтобы помочь вам и мне представился удобный момент… Сегодня я смогу спокойно въехать в племя Конды и, возможно, выручу наконец‑таки вашу дочь.
– Простите меня, Каролина. – Люсиад‑Ир опустила глаза. – Я просто беспокоюсь за вас. Мужчины – животные и вы, как и моя дочь, слишком юны, чтобы попасть к ним в лапы.
– Не вам меня учить. – ответила я. Свистом подозвала Смока и Кахэйю, и направилась в свою хижину.
Ун‑Лишь принесла мне, волчонку и птице ужин, и ушла, не сказав ни слова. Похлебка была со странным привкусом и запахом, но я, уже привыкшая к местной еде, довольно быстро всё слопала, закусив фруктом, похожим на апельсин.
Что ж, пока посплю, а к вечеру буду свежа и полна сил. Кто знает, что может произойти? Спать с индейцем я не собираюсь, но надо придумать план действий. Мой мужчина ждет меня в моем времени, а здесь индейцу придется искать себе жену среди своих.
Когда я въехала в лес, ночь уже смело вступала в свои права, почти полностью окрасив в чёрный цвет небо. Само собой, я как всегда, опоздала. В привычку уже вошло это опоздание, – в привычку, от которой не возможно отделаться. Как ни удивительно, став амазонкой, я научилась безошибочно ориентироваться на месте и словно шестым чувством знала в какую сторону ехать, тогда как там, в настоящем, я в трёх берёзках могла спокойно заблудиться. Ну вот, есть свои плюсы в этих путешествиях.
До слуха донеслись отчаянные женские крики и боевые кличи воинов со стороны деревни. В мозг тут же ударило «Опасность!». Я что есть духу припустила коня. Там что‑то случилось, а, значит, моя помощь не помешает. Я подъехала к кустам, из‑за которых сегодня утром наблюдала за деревней и остановила Таранн. В деревне происходило что‑то жуткое. Воины, очень похожие на ирокезов (всё‑таки, из кино много чего интересного узнать можно, да и из книг тоже), поджигали одну за другой вигвамы индейцев, стреляли из луков в сопротивлявшихся людей – не задумываясь ребёнок это или женщина, маленькими топориками метко одного за другим убивали воинов… Кроме того, практически все они были на лошадях, в то время, как индейский загон для лошадей был сломан и, естественно, ни одного животного там не было.
Я пришла в ужас, глядя на этот вандализм и, не долго думая, натянула тетиву лука стрелой и выстрелила в одного из ирокезов. Он рухнул, как подкошенный. Моё преимущество было в том, что здесь, в темноте леса, защищённая густой листвой деревьев и кустов, я не видима для того, кто находился внизу, в деревне, но при этом я видела всё – благо обладаю, к тому же, хорошим зрением. Мысленно я обрадовалась, что сообразила прихватить с собой всю свою боевую экипировку (включая даже шест). Я выпускала стрелу за стрелой, попадая точно в цель. Вдруг взгляд