сияя приветливостью. Сколько ей лет: двадцать один или тридцать три? Рукава ее светлого летнего платья сделаны были из воздушной кисеи. Лицо сияло жемчужной белизной, и на нем ярко выделялись голубые глаза. Словно ирисы на снегу.
Собачка уселась у ее ног и уставилась на хозяйку с обожанием. Я была в восхищении. Как и собачка.
– Bonjour, – произнесла графиня. – Мадемуазель Сильви Пеллетье?
– Oui, мадам.
Миссис Наджент ретировалась. Богиня похлопала по сиденью стула рядом с собой. Видимо, туда мне следовало приземлить свои измученные косточки.
– Reste ici, petite[35], – позвала она. – Позволь представить тебе мою маленькую шипперке Бизу.
Она подняла переднюю лапку собачки и протянула мне, чтобы я могла ее пожать.
– Enchantée[36], – пробормотала я, пожимая лапку.
Графиня рассмеялась.
– Dites-moi tout[37], Сильви.
Рассказать все? Язык у меня прилип к нёбу, и я не могла сказать ни слова ни на одном из двух языков. Только промямлила:
– Я только что получила школьный аттестат.
– Месье Боулз говорит, ты прекрасная ученица. – Она говорила по-английски на французский манер, и в голосе ее звучали теплые нотки виолончели и флейты. – Ты Canadienne?
– Americaine. Я из Вермонта. То есть вообще-то Québécoise. мои родители из Квебека.
– Ah, oui. Вермонт, – повторила она. – Много французов в Монпелье?
– Да. И в Ратленде. И в Винуски.
Это название вызвало у нее бурное веселье.
– Винуски, – рассмеялась она, прикрывая рот рукой. – Забавно звучит, Винуски!
– Это индейское название, племени алгонкинов, – пояснила я и испугалась, что снова перешла черту и меня сочтут «мадемуазель всезнайкой».
На французском она расспросила меня про отца.
– Он работает в каменоломнях? Твой муж тоже?
– Муж? Нет, я не…
Пронизывающий смех.
– Может, у тебя есть petit-ami? Возлюбленный?
Я покачала головой.
– Ничего, скоро появится! – Она поднялась с кресла, стройная как ива и высокая, как я сама. – Встань, – скомандовала она. – И повернись-ка.
Я смиренно поворачивалась, пока она изучала меня взглядом: мои потертые ботинки, загорелые руки и облезлый нос, мои торчащие кости.
– Oui, très bien[38]. Уверена, ты похитишь много сердец, когда джентльмены приедут поохотиться.
На меня будут охотиться? Меня смущало то, как она оценивала меня, и я пристально уставилась в пол на ее изящные желтые туфельки из лайковой кожи с шелковыми розочками на носках.
– Теперь расскажи про своего папу, – потребовала она. – У него очень трудная жизнь? Вы очень страдаете?
Похоже, она хотела услышать от меня подтверждение своим догадкам, и я кивнула, чувствуя себя так, словно стою перед ней голой.
– Как вы принимаете ванну? Каково состояние туалетов в Каменоломнях?
– Мы моемся, – обиженно ответила я. Что за вопросы задает графиня?
– Но