Помнишь ты говорил, что не хочешь за границу?
– Просто офигеть как не хочу, Екатерина Алексеевна! – горячо подтвердил я. – Мне на Родине хорошо и спокойно, а там я буду дергаться и высматривать врагов. А еще мне тамошних детей жалко – при капитализме живут, сиречь – с экзистенциальной пустотой и без всякой цели. Это же просто мрак! И как они это выдерживают?
– Я с тобой полностью согласна, Сереженька, – умилилась баба Катя. – И тем важнее показать им правильный путь. Послезавтра вы с Виталиной Петровной отправляетесь в ГДР. Это – наши союзники, социалисты, поэтому не переживай, к капиталистам мы тебя не пошлем.
– Екатерина Алексеевна, простите пожалуйста, могу я немного с ней это обсудить прямо сейчас?
– Конечно, Сережа, – согласилась она подождать.
Прикрыв ладонью трубку, поморщился и признался Виталине:
– Я тебя в Германию брать не хочу – мало ли что.
– «Девятка» обо всем позаботится, – с успокаивающей улыбкой потрепала она меня по волосам. – Не волнуйся, Сережа, мы вернемся целыми и невредимыми. Поездку готовят вторую неделю.
– Сама-то хочешь? – вздохнув, спросил я.
– Хочу! – твердо кивнула Вилка. – Я в ГДР не была, и мне интересно.
– Приказ?
– Все всё понимают, поэтому конечное решение за тобой, – покачала она головой. – Это про меня – тебе ехать обязательно. Оставишь меня здесь – я не обижусь, но на Германию посмотреть мне бы хотелось.
– Понял, – признал я мощь аргумента. – Хорошо, Екатерина Алексеевна, если Партия так решила, я в лепешку расшибусь, но не подведу!
– Расшибаться не надо, ты нам здоровый нужен, Сереженька, – скорректировала она линию поведения. – Значит завтра школу пропускай, к восьми поедете в Кремлевскую поликлинику сдавать анализы, а потом на инструктаж в МИД.
– Так точно, товарищ главный идеолог СССР! – голосом козырнул я.
– Нет в СССР такой должности! – рассмеялась она. Вздохнув, заверила. – Все будет хорошо, Сережа.
– Обязательно, Екатерина Алексеевна, – без особого энтузиазма согласился я.
– Пойдем «Время» посмотрим, – когда я повесил трубку, Виталина мягко потянула меня в гостиную. – Весь наш маршрут – на поезде поедем – будет под охраной. По ГДР будем перемещаться на бронированной машине, жить – в посольстве, а контактировать только со специально одобренными немцами, которым ты очень нужен – они в тебя уже неплохо вложились, а немцы своей практичностью славятся.
Видели мы их практичность в двадцатые годы двадцать первого века. Впрочем, тех немцев не спрашивают еще сильнее, чем нынешних. Может и обойдется?
– Все равно от мира не спрячешься, – смирился я и выставил условие. – Мы с тобой – в отдельном купе!
– Само собой! – облизнулась Вилка. – Путь-то неблизкий, нужно как-то его скоротать.
Почти всю передачу посветили торжественному подписанию международной конвенции об авторском праве. Показывали Фурцеву, Косыгина, Полевого – каждый высказался на свою тему: почему так нужно сделать с точки зрения идеологии,