рано или поздно к той самой «беде» и приведет.
Вздохнув, я покивал – приведет же, блин!
– Плюс она тебе про церковь сказала – это тоже неспроста, – продолжил он. – Завуалированный шантаж – пока церковь не заработает, будет «беда» приходить.
– Замистифицировала меня немного Матильда Степановна, – признал я. – Умеет нагнетать, блин, – ощутил, как от стыда горят уши.
– Не умеешь без дела сидеть, – одобрительно буркнул Никодим Феликсович. – Помогай разбираться тогда, садись рядом…
На опережение сработал – понял, что просто так, посоветоваться, я бы не пришел. Уселся справа от подвинувшегося главбуха и через двадцать минут нашел проблему.
– Вот здесь, две тысячи заплесневевших луковиц под списание отправилось, – указал на нужную строчку в гроссбухе. – Еще на этапе развертывания теплиц. Я тогда сам прибывшие ящики осматривал – плесневелых там не было.
– Не добрался еще, – признался Никодим Феликсович.
Это нормально: он-то не нейросеть, а документов за прошедшее еще до его назначения время накопилось много. Здесь мы видим подпись убывшего в столицу ИО, ставленника Министерства сельского хозяйства. Ну и я виноват – не стал проверять, доверился.
– Заметили бы чуть позже, – пожал я плечами.
Точно заметил бы – такие люди ради мелочной прибыли «мутить» не станут.
– Заметил бы, – кивнул главбух.
– Можно позвоню?
– Конечно!
Набрал номер.
– Здравствуйте, Никита Сергеевич! – обрадовался я голосу Хрущева на том конце провода. – Заняты сегодня?
– Мемуары диктую, – ответил он. – Скучно. Хотел чего? – вопрос прозвучал с легкой надеждой в голосе.
– Хотите до Министерства сельского хозяйства прокатиться? – предложил я. – У нас тут валютный урон нанесен, в виде «левого» списания голландских луковиц тюльпана. Главбухом тогда у нас их сотрудник числился, зовут…
– Много? – спросил Никита Сергеевич.
– Не много, но обидно. В луковицах – две тысячи, деньгами – двести семь долларов. Рублей пятьсот-шестьсот, думаю, можно выручить.
– Должен будешь, – буркнул Хрущев и положил трубку.
– Демонстративная порка организована, – похвастался я товарищам.
Досмотрели бумаги – больше никаких проблем.
– Инкассаторы готовы? – спросил я.
Деньги «тюльпанные» собирать по торговым точкам в по окончании мартовских праздников.
Папа Толя не понимает, а мне нравится прибедняться. Но это же не повод не готовиться?
– Договорились, – подтвердил главбух и ухмыльнулся. – Председателю-то скажем?
– Пусть лучше по факту узнает, – ухмыльнулся я в ответ, и мы расстались довольные друг другом. – Придет ли покойная бабушка Матильды Степановны во внучкины сны и сегодня? – задумчиво спросил я пространство, покосившись на усыпанный веселящимися ребятами каток за окном.
– Быть беде! – разрушила все мои надежды на благополучный