Восток. Без права на апелляцию.
– Все из-за тебя, дрянь. Но теперь я оторвусь как следует. Ты пожалеешь, что пошла против меня, – шагает ко мне.
– Не смей! У тебя будут неприятности, – отшатываюсь назад и натыкаюсь на стол, теряя равновесие. Но быстро встаю на ноги и оббегаю препятствие так, чтобы оно оказалось между мной и монстром.
– Ну что ты, птаха. Думала, что больше никогда меня не увидишь? Избавилась, и все? Нет, Арина Викторовна. Я говорил, что мы еще с тобой увидимся, а я привык держать слово, – замирает на месте, не двигаясь и наблюдая за мной и моим страхом.
– Почему сейчас? – меня трясет. Это уже не просто страх, это настоящая паника.
– Сейчас у тебя появились причины принять мое щедрое предложение, – довольно улыбается, но эта улыбка не трогает глаз. На меня смотрит не человек, а зверь в человеческой личине.
– Значит, ты заказчик? Нет никакой экспертизы, верно? – теперь я понимаю, что предчувствие меня не обмануло. И нужно было бежать без оглядки, как только я почувствовала неладное.
– Умная девочка, – он держит руки в карманах, и я понимаю: это один из способов самоконтроля. Если его руки будут свободны, то он не оставит от меня и мокрого места, как и обещал в нашу последнюю встречу.
– Как же начальник тюрьмы и все остальные позволили провернуть тебе все это? – во рту становится сухо, словно в пустыне. Внутренняя дрожь мешает думать и двигаться. Но если бы не она, меня бы парализовало от страха.
– Ты до сих пор живешь в выдуманной реальности. Очнись, Арина. В нашем мире правят бабки и страх.
– Есть еще честные люди. Не все готовы продаться за деньги, – понимаю, что мне нужно как-то бежать, но не могу найти в себе силы сдвинуться с места.
– Где? – оглядывается по сторонам монстр. – Если бы не такие принципиальные суки, как ты, то жить было бы проще.
– Если бы не такие, как я, мир давно бы потонул в пороке, – боковым зрением пытаюсь просчитать, успею ли добежать до двери раньше, чем он поймает меня.
Мне нужно добраться до выхода. Мне нужно вырваться отсюда.
– Что ж ты тогда продалась за бабки и пошла на то, что зареклась делать? – хмыкает он.
– Я не собиралась никого оправдывать или делать что-то противозаконное. Вот и все отличие между нами, – выплевываю с отвращением. – Ты же убивал людей за деньги, оставаясь при этом с холодной головой и спокойным сердцем. Ты был абсолютно вменяем во время выполнения заказов.
– Значит, и сейчас для тебя не станет сюрпризом то, что ты не сможешь меня разжалобить, – его губы изгибаются в ухмылке, больше напоминающей оскал.
– Я не хочу тебя разжалобить. Я просто собираюсь сейчас выйти отсюда и больше с тобой не пересекаться.
– Ну-ну, – вынимает руку из кармана джинсов и чешет покрытый щетиной подбородок. – Кто же тебе даст выйти? – смотрит исподлобья. – Ты подписала контракт. И, пока работа не будет выполнена, тебя отсюда не выпустят.
– Если мне угрожает опасность, я могу покинуть помещение, – все еще цепляюсь