а ранее офицер КГБ СССР, объездил весь земной шар, выполняя различные задания Родины, будь то разведывательная деятельность, а иногда откровенные диверсионные операции. Мой отец, Николай Воропаев, капитан спецназа ГРУ, дальше дослужиться он не успел. В далёком 1996 году он, возвращаясь с моей мамой Еленой Воропаевой из гостей, где они с сослуживцем отмечали возвращение из очередной командировки с Кавказа, нарвался на банду гопников, которые якобы хотели их ограбить. Моих маму и папу зарезали – два сердца, два удара. И гопников якобы почти поймали, но они оказали яростное сопротивление и были застрелены при попытке их задержания. Бредовая версия, не так ли? Вот никто в неё и не поверил, а я в то время учился в Нижегородской кадетской школе №4, которая находилась в области, и на следующий день я должен был возвращаться домой, чтобы встретится с отцом. Но утром за мной приехал мой дед.
– Держись, мой мальчик, папы и мамы больше нет, – произнёс он сухим, тяжёлым голосом, и прижал меня к себе, крепко обняв.
– Нет, ты что, дед, отец же уже из Москвы звонил. Вы просто его не встретили, да? А мама ещё за месяц готовилась к приезду папы, куда она могла деться, ты что-то путаешь, дедушка.
Но дед ничего не ответил, а только сильнее меня прижал, и я почувствовал, как мой героический дедушка чуть заметно начал подрагивать и всхлипывать. Он посадил меня в машину, и мы ещё минут пять просто в ней сидели, пока он полностью не успокоился, и мы поехали домой. Затем были похороны, поминки, учиться я уже не мог, но меня начал подготавливать сам дед, и в течение месяца я смог прийти в себя и продолжить обучение. Надо ли говорить, что этот месяц дедушкиной подготовки я запомнил на всю жизнь. Иногда во время тренировки с ним я чувствовал, что силы меня покидают, он сажал меня на мат, брал за плечи и, глядя мне прямо в глаза, говорил:
– Ты думаешь, что это твой предел? Нет, сынок. Предел своих сил человек устанавливает сам, мозг бережёт тело, обмани его, ты это сможешь. Как по-твоему, во время Великой Отечественной разведчик, порой израненный настолько, что умереть должен был ещё час назад, притаскивал «языка», а только потом позволял себе умирать. Так что предел там, где ты его сам себе поставишь.
И я с новыми силами бросался в спарринг с ним. Да, дед был в солидном возрасте, уже шестой десяток разменял, но пробить его защиту было что-то нереальное. Только не думайте, что у меня не было детства. Я был подросток, у которого, как и у всех, бушевали гормоны. Во дворе дома, где мы жили с дедушкой, жила девушка, Лиза Былинина. О, Лиза, как сильно я был в неё влюблён, но не предпринимал никаких попыток завести с ней отношений. Всё дело в том, что мой дед считал, что близкие люди делают разведчика слабее. Он считал, что в смерти моих родителей есть большая заслуга людей, которые хотели на него надавить. Он собирал сведения о каком-то теневом клане, который управляет правительствами государств почти всей планеты. Он говорил, что на Марсе строится целый город для них, они якобы напуганы пророчествами