в мире, где нет history, есть только story.**
Здесь, разумеется, выстраивается очень чёткая оппозиция «мужское – женское»: герой участвует в масштабном историческом процессе, он вершит судьбы народов, а героиня занимается исключительно мелкими хлопотами. При этом Шишкин не был бы Шишкиным, если бы не добавил в этот расклад иронического переосмысления. Активный и весь такой мужественный герой за всю книгу не принимает никаких самостоятельных решений. В армию его забирают, на войну его гонят. Да и в сражениях он не участвует, а служит писарем при штабе, то есть всегда остаётся свидетелем, а не делателем. Напротив, женщина заботится о больных, помогает подруге, ухаживает за матерью. Своим волевым решением расстаётся с престарелым любовником, давая тому возможность вернуться к первой семье. Женщина в своей частной истории она оказывается куда активнее, чем мужчина в истории глобальной, мало того, она обладает куда большой индивидуальностью, чем он – винтик в военной машине.
Разумеется, нельзя относиться к этому произведению как к историческому повествованию. Это, конечно, никакой не роман, по жанру это скорее поэма в прозе, вернее, даже две разные песни в прозе, которые поются на два голоса и постоянно то сливаются, то сражаются друг с другом. Одна песня – военная, такой мегамикс из хитов от «Солдатушки, бравы-ребятушки», до творчества группы «Голубые береты». Другая песня – жестокий романс со всеми положенными темами: любовь, разлука, смерть, воспоминания об ушедшем счастье, измены, опять же мегамикс от «Я ехала домой» до творчества Елены Ваенги.
Собственно, выбранный жанр во многом определяет стиль и особенности повествования. Военная песня не всегда обладает чёткой привязкой к времени и месту («Солдатушки, бравы-ребятушки» как раз из таких), но это редкость, обычно всё-таки за ней встаёт образ конкретной войны. А в романсе, напротив, не так уж много примет окружающей действительности (романс «Я ехала домой» – это какое время? какое место? на чём она едет, хотя бы? нет ответа).
И последнее замечание. Обращение к теме «войны и мира» в русской литературе неизбежно призывает из инобытия могучую фигуру Льва Толстого. Так вот, «Письмовник» – это своего рода постмодернистское возражение классику. Эмоции против рассуждений, символизм против конкретики, ну и в целом – лирика против эпоса.
* знающие люди пишут, что всего лишь три месяца, то есть, получается, время в части «войны» спрессовано ещё больше, чем я думал.
** по-русски это, наверное, будет звучать так: нет глобальной истории, есть лишь частная, но мне нравится игра слов в английском.
Становление одного города в ста очерках. «Ёбург» Алексея Иванова
Писатель Алексей Иванов продолжает знакомить читателей с прошлым и настоящим своего родного Урала. Начал он с давних времён завоевания Пермского края Московским княжеством в «Сердце Пармы», затем обратился к эпохе