была довольно оживлённой.
Дмитрий, наконец, обнаружил требуемое, поднял руку и громко свистнул, привлекая внимание водителя. Тот нашёл взглядом клиентов и лихо припарковался напротив них. Спрыгнув с облучка, распахнув перед загулявшими господами дверь.
– Куда вести? – поинтересовался он, забираясь на своё место.
– Дворянская, восемь, – назвал адрес Михаил.
– Это там, где пожар ночью был? – лениво поинтересовался водитель.
– Какой пожар? – тут же среагировал Бельский, весь хмель мгновенно исчез, словно и не было его.
– Особняк по этому адресу сгорел, только стены остались, – охотно прояснил водила. – Так, что, туда едем?
– Нет, – мгновенно сориентировался князь. – Давай, милейший, на Ременников.
Коляска тронулась с места и неспешно начала набирать ход.
– Там же вещи мои, – возразил Бельский другу, ещё не понимая суть проблемы. – Зачем нам на Ременников?
– Сгорели твои вещи, боярин, вместе с домом, – тут же пояснил Тарковский. – Вот так князь Долгоруков тебе решил пожелать приятного пути. И думаю, это не последний сюрприз. У тебя деньги есть, или дать?
– Есть, – запуская руку в карман и доставая пачку империков, ответил Михаил, понимая, что делать ему на пепелище нечего, только проблем с городской стражей, а может, ещё и тайная подтянется. – Я, на всякий случай, всё с собой взял, все две двести, и документ личностный прихватил.
– Вот и хорошо. Сейчас ещё раз посетим ту лавку готового платья, и снова соберём тебя в дорогу. Заедем ко мне, я переоденусь, и на вокзал, пора тебе покинуть столицу. Думаю, это не последний привет от Долгоруких.
И снова траты. Вместо трёх баулов, которые Бельский тащил с собой, осталось только два, и куда скромнее. Он заново купил то, что приобрёл накануне, три смены белья, плюс добавил несколько камзолов, на выход и повседневных, и две пары крепких сапог – парадные и на каждый день. Вышло дорого, почти триста империков, но куда деваться, если пришлось покупать всё заново.
– Может, случайность, и Долгоруков не при чём? – уже направляясь к дому князя, поинтересовался Бельский у друга.
– Ага, держи карман шире, – отозвался сонно Тарковский. – Это просто привет от него, и не более, у него пока руки коротки, тебя достать. Наверняка за ним внимательно приглядывают, после несчастливой для его сына дуэли, ждут, что он ошибётся, и тогда позиции Долгоруких при дворе пошатнутся, вот и гадит по мелкому. Мы с тобой правильно сделали, что на поезд билеты взяли. Не рискнёт он там нападать, а вот на дороге всякое могло случиться. Всё, приехали, – вскакивая, заявил князь и, не дожидаясь, пока перед ним дверь распахнут, соскочил с подножки. – Жди, я быстро переоденусь, и на вокзал.
Михаил пожал плечами и устроился поудобней, ночь вышла бурная, и он подустал, хотелось спать. Но спать нельзя. Вот сядут в поезд, на котором им почти сутки ехать, тогда можно и вздремнуть.
Князь обернулся за пятнадцать минут. Он был, как и Михаил, одет для дороги – пыльник, шляпа,