болезненно, патологически, одновременно восхищаясь и злясь на ее женскую природу. Она же, быстро смекнув, нашла выход из положения: просто носила помаду и пудреницу в сумочке на работу и перед тем, как сесть за свой стол, забегала в женскую уборную и доводила свою красоту до нужного уровня. Но сейчас это было далеко. Была Лека, расписания кормлений и пеленаний, таз пелёнок и борщ к приходу мужа. Надо сказать, борщ получался у нее мастерски, ее фирменное блюдо. Без всякой кулинарной рецептуры, на глазок, скорей на интуитивном уровне смешанные составляющие превращались в шикарное блюдо, которое не стыдно подать в хорошем ресторане. А огромная мозговая косточка с кусочками мяса – это то, о чем Виктор мечтал, находясь вдали от дома.
Его повысили на работе, но и добавили ответственности. Теперь он мотался по газопроводам, раскиданным по всему бескрайнему Северу, налаживал разработку новых месторождений, инспектировал и утверждал пусковые проекты. Через год такой интенсивной работы ему от «Севертансгаза» выдали ордер на трёхкомнатную квартиру в более крупном районном городе, где находились основные дирекции по добыче газа. Платили на крайнем Севере специалисту такого уровня более чем неплохо, и родители вскоре обзавелись серьёзной сберкнижкой. Распоряжалась финансами Милена. Она бойко решала, сколько положить на счёт, что купить в хозяйство, а сколько оставить на насущные нужды. А поскольку к экономии привыкши были они оба, то сумма на счету очень быстро росла, обрастая весёлыми ноликами.
Подвижную и живую девочку назвали Леной. Алёнкой. Еленой Викторовной Красиковой, эта фамилия досталась ее отцу от отчима, третьего мужа матери, усыновившего Виктора ещё школьником. В Лёку она превратилась гораздо позже, когда, представляясь взрослым гостям, назвала свое имя. По-детски шепелявя, не проговаривая, произносила: Алёка! Так, потеряв первую букву, к ней прикрепилось это забавное детское прозвище, оставшееся с ней и после поры взросления. Отец, как и положено всем отцам маленьких девочек, уделял ей внимание, поднимал и подкидывал сильными руками, крепко прижимая к себе. Сажал на плечи, бегал двору с санками в руках. Но все это он делал как-то по обязанности, не давая себе поглубже прочувствовать отцовскую привязанность. Лену он не любил, а лишь чувствовал нужное беспокойство, заботу. Любить он был способен одну-единственную женщину, и он давно принял и смирился с этим осознанием. Маленькая дочка скорей раздражала и причиняла некомфортные ощущения. Она росла жутко подвижным и неусидчивым бесёнком, открытым и любознательным. Виктор был человеком постоянства. Во всем. Непроизвольно он так же относился и к Лёке. А так, как он был, к тому же, прямолинеен, ему не хватало гибкости, чтобы понять, что перед ним не взрослый. Усаживая Лёку на диван, он подразумевал, что она там останется до следующего его ЦУ. Именно ЦУ он уже успел привыкнуть отдавать на работе. Лека же успевала за этот промежуток времени сделать тысячу