добычу? Говори!
Мизгирь
К чему слова! Для сердца нет указки.
Немало клятв безумных приберешь
В пылу любви, немало обещаний;
Да разве их запомнишь после? Клятвы
Цепями ты считаешь, я – словами,
Не помню их, и сердца не вяжу:
Вольно ему любить и разлюбить;
Любил тебя, теперь люблю другую,
Снегурочку.
Радушка
Обидно берендейкам
Такую речь от берендея слышать.
Брусило
Чего еще! Уж хуже не бывает.
Мураш
Давно живу, и старые порядки
Известны мне довольно. Берендеи,
Любимые богами, жили честно.
Без страха дочь мы парню поручали,
Венок для нас – порука их любви
И верности до смерти. И ни разу
Изменою венок поруган не был,
И девушки не ведали обмана,
Не ведали обиды.
Радушка
Всем обида,
Обида всем девицам-берендейкам!
Купава
За что же ты Купаву разлюбил?
Мизгирь
Влюбленному всего дороже скромность
И робкая оглядка у девицы;
Сам-друг она, оставшись с милым, ищет
Как будто где себе защиты взором.
Опущены стыдливые глаза,
Ресницами покрыты; лишь украдкой
Мелькнет сквозь них молящий нежно взор.
Одной рукой ревниво держит друга,
Другой его отталкивает прочь.
А ты меня любила без оглядки,
Обеими руками обнимала
И весело глядела.
Купава
Ах, обида!
Мизгирь
И думал я, твое бесстыдство видя,
Что ты меня сменяешь на другого.
Купава
Ах, ах! Отец, родные, заступитесь!
Все стоят пораженные.
Защиты нет Купаве?
Все молчат.
(Подняв руки, обращается к пчельнику.)
Пчелки, пчелки!
Крылатые, летите ярым роем,
Оставьте вы соты медовые, впейтесь
В бесстыжие глаза! Не заикнулся ж
Язык его, не поперхнулось горло
Сказать, что я девица без стыда, И пристыдить родимых. Залепите
Лицо его и песий взгляд лгуна!
(Обращаясь к хмельнику.)
Хмелинушко, тычинная былинка,
Высоко ты по жердочке взвился,
Широко ты развесил яры шишки.
(Становится на колени.)
Молю тебя, кудрявый ярый хмель,
Отсмей ему, насмешнику, насмешку
Над девушкой! За длинными столами,
Дубовыми, за умною беседой,
В кругу гостей почетных, поседелых,
Поставь его, обманщика, невежей
Нетесаным и круглым дураком.
Домой пойдет, так хмельной головою
Ударь об тын стоячий, прямо в лужу
Лицом его бесстыжим урони!
О реченька, студеная водица,
Глубокая, проточная, укрой
Тоску мою