от слов девочки.
Дорати бросила на меня беглый, смущенный взгляд и улыбнулась кроткой, испуганной улыбкой.
Все во мне перевернулось! Ее улыбка заставила меня проникнуться к этому чистому, невинному ребенку самой трепетной любовью. В мгновение ока эта несимпатичная девочка облеклась в наряд из невидимой глазу, но проникающей в самое сердце, красоты, которая, наложившись на ее неправильные черты, сделала их самыми прелестными. Я улыбнулся Дорати в ответ, а она еще больше залилась краской, учащенно заморгала, порхая белесыми ресничками и наскоро отвела глаза.
Я допил чай и вернулся в комнату отца.
Там меня ждала она – роскошная, со сверкающим новизной красным корпусом, IBM Selectric. Мне хотелось припасть к клавиатуре и не вставать из-за письменного стола, пока вся моя рукопись не будет напечатана.
Отказ издательства огорчил меня. Когда я получил его, около недели я находился в подавленном состоянии. Но я не отчаялся полностью и собирался разослать копии в другие издательские дома. Теперь, когда у меня была собственная печатная машинка, ничто не преграждало путь к мечте.
Не счесть, как много раз, в процессе работы над романом, поставив точку в конце очередного предложения, я останавливался, и задавался мучительным вопросом: зачем я пишу? Не зря ли я пачкаю бумагу? Руки опускались от осознания, что никому в мире нет дела до моей писанины, кроме меня самого.
Человек так устроен, что он привык получать вознаграждение за свой труд. Когда он не видит наглядного результата своей деятельности, он утрачивает мотивацию продолжать работу. Какого вознаграждения жаждет писатель? Признания читателей. Но оно приходит запоздало, когда в нем уже нет нужды. Автор может получить его, только тогда, когда допишет книгу; тогда, когда оно уже не сможет служить стимулом для работы над ней. Откуда же взять автору топливо для творчества? Что поддержит его в начали пути? Ему нужна внутренняя мотивация.
Как много сюжетов рождалось в головах людей, и как мало из них стало книгами. Большая часть из них так и осталась невоплощенными идеями. Чтобы придумать захватывающую фабулу, нужно богатое воображение, но, чтобы дописать произведение нужны упорство и титаническая сила воли. Первым обладают многие, вторым – единицы. Я гадаю, сколько поистине невероятных историй было придумано людьми – историй, которые по увлекательности и наличию неожиданных поворотов превосходят сюжеты любых знакомых нам книг, но они, к сожалению, никогда не станут нам известны, потому что их автор не обладал достаточной тягой к письму и ответственностью, чтобы помочь им родиться на свет.
Возможно, моя история не была чем-то исключительным. Но я чувствовал ответственность за то, чтобы рассказать ее. Я не хотел, чтобы она была похоронена в моем сознании, и ушла со мной в могилу, так и не увидев свет. Это было бы несправедливо по отношению к ней, и к читателям, которые могли бы с ней познакомиться. Я не мог этого допустить. Я не хотел, чтобы такое такое тяжкое преступление было на моей совести.
Каждый раз, когда