где нет ни боли, ни страданий,
Искусственные чувства и мечты,
И свет от ламп внутри стеклянных зданий,
И без пыльцы из пластика цветы.
Её глаза представить я стараюсь,
И для меня их взгляд как камертон:
Отчаянно с любовью улыбаюсь,
Как пластиковый розовый бутон.
Страх не узнать себя… и в отраженьи
Как будто сам себе я незнаком,
Я вижу всех надежд моих крушенье
О стены из надгробий… Но в каком
Обличии я в будущем предстану? —
Я в зеркалах ищу ответы на вопрос,
Увы, с какой я стороны ни встану,
Я вижу только свой огромный нос.
Стихами сплёл я сам себе верёвку,
Повешусь на которой, весь в слезах,
Ловя прохожих взгляды и издёвку
В красивых их искусственных глазах.
Но всё же в моей жизни есть Джульетта,
Её любовью чистой излечусь,
Мне суфии подсказывают это,
У них любви божественной учусь.
Я краду название у гораздо лучшего поэта, чем я, и немного его изменяю – «Зовись иначе как-нибудь, Пируз»[8].
Глава 3
Джульетта Пуччини
Да, я не смог попасть к известному неврологу доктору Питеру Рутковскому. Но вместо этого я встретился с чудом. Доктор Джульетта Пуччини – поразительная женщина, такая молодая и одновременно такая зрелая и опытная, словно лично наблюдала за эволюцией человеческого разума! Я преувеличиваю? Я испытываю искушение переметнуться от Рутковского к ней.
– Нет, нет, – говорю я себе. – Тебе нужен врач с большим клиническим опытом, а не врач, которую ты хочешь как женщину. Не надо смешивать желание со здоровьем, Пируз. Кроме того, Рутковский – это человек с акцентом, как и ты. Он сможет лучше тебя понять.
Я всё ещё продолжаю думать, что, по крайней мере, один раз в прошлом видел Джульетту. Но, несмотря на все мои усилия, я никак не могу вспомнить, когда и где. Я расстраиваюсь, как когда забываю имена и фамилии людей, названия трав или галактик и всего, что находится между ними. Моя рассеянность усиливается? Мой внутренний голос пытается заняться цензурой и скрыть этот факт от меня?
Может быть, раз Джульетта Пуччини не будет моим врачом, у меня есть шанс узнать её получше. Если бы она была моим лечащим врачом, то не стала бы со мной встречаться. Кто знает, Пируз, какие подарки может тебе сделать твоя рассеянность? Синхрония – это бог тайн во Вселенной.
Её бирюзовые глаза и волосы цвета воронова крыла напоминают мне женщин северной Испании – никто не может сказать, откуда они появились, с севера или с юга. Если бы я позволил себе быть одновременно поэтом и архитектором, то я сказал бы, что доктор Джульетта Пуччини – это леса любви, в смысле – строительные леса. Я представляю возможности, которые открываются для меня с ней, и от этого чувствую себя лучше. Насколько я стал голоден до любви? Я улыбаюсь своей неуверенности. Моя неуверенность улыбается мне в ответ.
Теперь каждый