на щите моего предка, рыцаря Аверардо Медичи, – пояснил Джулиано Лоренце. – Он прибыл в Италию вместе с Карлом Великим и осел здесь.
– А голубой шар?
– Его разрешил включить в наш герб французский король. Поэтому он – цвета знамени Франции.
Когда они вошли внутрь капеллы, Лоренца увидела над алтарём икону «Рождество» известного, по словам юноши, во Флоренции художника Филиппо Липпи. Стены же были словно опоясаны одной огромной красочной фреской, похожей на ковёр с вытканными на нём фигурами большого количества людей и лошадей на фоне великолепного пейзажа.
– Это путешествие волхвов за Вифлеемской звездой. Живописец Гоццоли изобразил здесь моего прадеда Козимо и деда Пьеро, а также их родственников, друзей и союзников.
– А вот и мой отец, – добавил Джулиано, указав на одного из всадников. – Тогда ему было примерно столько же лет, сколько мне сейчас. Рядом с ним – мессир Джулиано, младший брат отца. Он погиб во время заговора Пацци…
– Я слышала эту ужасную историю! – заметила донна Аврелия. – Кажется, мессир, твоего дядю убили прямо в церкви?
– Ты права, мадонна.
– Говорили, после него остался незаконнорожденный сын…
– Да, мой кузен Джулио. Он воспитывался в нашей семье, но потом решил стать кондотьером.
– А почему Пацци устроили заговор? – в свой черёд, поинтересовалась Лоренца.
– Они и ещё несколько других знатных семей были недовольны тем, что мой отец отстранил их от власти. Поэтому Пацци тайно вступили в сговор с папой Сикстом IV, ненавидевшем нас, Медичи, и во время пасхальной мессы в соборе Санта Мария дель Фьоре закололи моего дядю. Однако моему отцу удалось спастись и он, опираясь на поддержку народа, наказал заговорщиков.
Донна Аврелия и Лоренца перекрестились: убийство в церкви да ещё во время мессы считалось тяжким грехом.
– Моего дядю отпевали здесь, в этой капелле, – продолжал после паузы юноша. – И отца – тоже. Прошло уже два года, но я помню, что он лежал на ложе из золотистой парчи, к которой был приколот букетик фиалок, его любимых цветов…
Голос младшего сына Великолепного дрогнул, а его гостьи снова перекрестились.
– Прекрасное место! – заметила после того, как они вышли из капеллы, вдова. – Если бы я жила в этом дворце, то большую часть времени проводила бы здесь в молитвах…
– А мой отец любил отдыхать в студиоло, в самом конце коридора.
– Я бы хотела осмотреть и его, – вдруг сказала Лоренца.
– Женщинам туда вход запрещён… Но сейчас там всё равно никого нет, поэтому, думаю, мы никому не помешаем.
– А как же танцы? – прислушавшись к доносившейся сверху музыке, возразила донна Аврелия.
– У нас ещё есть время, – успокоил её Джулиано.
Миновав приёмные покои, они очутились в большой комнате с высоким мраморным сводом, вдоль стен которой стояли дубовые шкафы. У задней стены находился письменный стол Лоренцо. Над ним на полках красовались изделия из драгоценных камней, камеи, небольшие