тон молодого человека ещё больше смутил девушку, но молчать дальше было бессмысленно.
– Я хочу объяснить Вам, почему мне пришлось скрыть от Вас правду о моём рождении.
В ответ Амори пожал плечами:
– Сеньор де Монбар мне уже всё рассказал.
– Могу я узнать, что именно?
– По его словам, Вы не доверяли мне потому, что мы знакомы с Вами недавно. А моему другу Вы открылись затем, чтобы он взял Вас во Флоренцию. Не так ли?
– Да, вернее, нет. Правда то, что касается барона. Но разве могла я не доверять сыну моей дорогой крёстной?
– Тогда почему Вы молчали?
– Я боялась, что Вы станете презирать меня.
– Но ведь Вы не виноваты в том, что Ваши родители не были обвенчаны, – тон молодого человека немного смягчился. – Тем более, что в Италии не делают большой разницы между законными и незаконными детьми.
– Меня интересует только Ваше мнение! Прошу Вас, поклянитесь, что, узнав имя моего настоящего отца, Вы не изменили своего отношения ко мне!
Видя, что Сольё отвёл глаза, девушка решилась на крайний шаг:
– Поймите, что своим молчанием Вы разрываете мне сердце! Ведь я люблю Вас!
– Вы сказали, что… – после паузы смущённым голосом произнёс Амори и остановился, не закончив фразы.
– Да! Я поехала во Флоренцию только из-за Вас, а не потому, что хотела добиться признания своих прав наследниками моего отца!
– Я благодарен Вам за Ваши слова, но могу только сказать, что отношусь к Вам, как к сестре, – наконец, вымолвил молодой человек.
– Значит, Вы не любите меня! – истина вдруг предстала перед Лоренцей во всей своей жестокой очевидности.
Красноречивое молчание Сольё словно подхлестнуло её и девушка бросилась прочь.
Глава 4
Западня
«Если хотите узнать имя Вашей матери, то приходите сегодня, как только позвонят к «Анжелюс», к церкви Санта Кроче. Только ни слова французам, иначе я не выйду. Это письмо сожгите».
Пробежав ещё раз глазами написанный по-французски текст, Лоренца задумалась. Записку ей принесла утром Наннина, с таинственным видом сообщив, что её попросил передать Лоренце какой-то человек на рынке. Взяв послание, дочь Великолепного поспешила отослать Наннину, хотя той явно хотелось узнать его содержание. Однако после вчерашнего девушке было неприятно видеть племянницу Бутти. Последняя же заподозрила, что записку прислал какой-то влюблённый в «француженку» (как она называла про себя Лоренцу) мужчина. В отличие от флорентийки, у Лоренцы не было никаких предположений насчёт автора записки. Впрочем, девушка уже была благодарна ему за то, что тот отвлёк её мысли от Амори. При воспоминании о вчерашнем объяснении с ним Лоренцу всякий раз окатывала волна стыда. Как ей только взбрело в голову пойти ночью к молодому человеку? Разве так её воспитывали приёмные родители? Хорошо хоть, что они никогда не узнают о том, как низко пала их дочь. А её подруга? Что сказала бы она? Возможно, Жанна стала бы презирать её?
Вскоре мысли девушки снова вернулись к записке. Может быть,